Гувернантка

Мэрион хотела было пустить в ход свою любимую отговорку — напомнить, что она вообще никакие партии себе искать не собирается и Питер ей не интересен, как и любой другой мужчина. Но потом вспомнила Валентина, и на щеках тут же вспыхнул румянец.

Матушка окинула дочь взглядом и испуганно ахнула.

— А с платьем твоим что стряслось? Оно ведь новехонькое! Это что, кровь?!

— Ну да… Понимаешь, на улице была драка, и я…

— Драка?! — взвизгнув, переспросила миссис Кроуфорд.

— Да не волнуйся, мама, меня-то никто не тронул! Просто я помогла одному пострадавшему.

На лице миссис Кроуфорд проступило неподдельное осуждение.

— Стало быть, ты забыла о Питере и испортила новое платье, а все ради того, чтобы помочь какому-то драчуну?!

— Ну, можно и так сказать… — Мэрион устало опустила плечи, не в силах дальше спорить.

Матушка сжала свои полные губы в тонкую линию и, отложив шитье на маленькую деревянную тумбочку, стоявшую неподалеку, встала и расправила платье.

— Пойду спать, — холодно объявила она и вышла из комнаты.

Мэрион остановила на незажженном камине полный смятения взгляд. Ее матушка почти никогда не злилась. После смерти отца у Мэрион не было никого роднее и ближе, чем она. Видимо, это еще один знак того, что не стоит больше встречаться с этим Валентином. Они ведь только познакомились, а от него уже одни неприятности! Чутье ее не обмануло: он поистине опасен.

А на следующий день весь мир для нее словно преобразился, стал острее и ярче. Небо было голубым-голубым, точно одежды Мадонны, а Ферт-оф-Форт искрился серебром. Клумбы садов Принцесс-стрит очаровывали своим пышным многоцветием. Но с этой новой остротой чувств к Мэрион вернулось ощущение несвободы. Она как никогда явственно чувствовала, что город, который до сего дня был для нее целым миром, — это лишь крошечная его частичка.

Она торопливо вбежала в колледж, тут же почувствовав непривычно сильный запах мебельной полироли, который ударил в нос. А ее собственные каблуки стучали по выложенному елочкой паркету вдвое громче обычного. Мэрион опоздала, что бывало с ней нечасто; занятия уже начались. Сквозь стеклянную дверь она различила директрису колледжа, дородную женщину в твидовом костюме, которая уже вовсю вещала.

А еще она увидела в первом ряду светловолосую голову Питера. Он обернулся и посмотрел на нее сквозь очки. Мэрион ответила ему печальным, виноватым кивком, но он великодушно улыбнулся и показал глазами на свободное место рядом с собой. Мэрион встретила его взгляд со смесью облегчения и какого-то нового чувства — сродни раздражению.

Глубоко вздохнув, она проскользнула в дверь и стала пробираться к своему месту между рядами стульев. Мисс Голспи окинула ее строгим взглядом.

— Замечательно, что вы пришли, мисс Кроуфорд. — сухо проговорила она. — Мы как раз заканчиваем изучать труды доктора Фрёбеля[8]!

Мэрион кивнула и опустилась на стул.

— Можешь взять у меня конспекты, — прошептал Питер, кивнув на тетрадь, исписанную тонким, размашистым почерком.

Его взгляд лучился теплом, и Мэрион почувствовала, как сами собой сжались пальцы у нее на ногах.

После занятий мисс Голспи велела Мэрион зайти к ней в кабинет. Питер сделал знак, что подождет у двери, и с поникшим видом отошел в сторонку.

Мэрион с трепетом вошла в обитый дубовыми панелями кабинет директрисы. Мисс Голспи сидела под портретом основательницы Гертон-колледжа — первого женского колледжа в Кембридже, в котором она сама училась когда-то. Мэрион замерла перед ней, ожидая выговора.

— Мне написала леди Роуз Левесон-Гоуэр, — вместо этого начала директриса. — Ее супруг служит адмиралом в Росайте.

В Росайте, неподалеку от Эдинбурга, находилась крупная база Королевского военно-морского флота. Мэрион кивнула, давая понять, что представляет, о сколь значимой фигуре идет речь.

— Ее дочери, леди Мэри, нужна учительница на лето. Меня попросили кого-нибудь порекомендовать. И я сразу подумала о вас.

Это была удача, и огромная! Изабель Голспи могла выбрать любую из своих учениц, тем более что Мэрион даже еще не была старшекурсницей. Да и деньги им с матушкой не помешают — об этом и говорить нечего!

— Спасибо вам! — с благодарностью воскликнула Мэрион.

Она вышла за начищенные до блеска двойные двери, и Питер ринулся ей навстречу.

— Извини за вчерашнее, — сказала ему Мэрион.

— Да, неудачно вышло, — грустно отозвался Питер. — Нанки-Пу[9] был просто великолепен, а ты не увидела…

— Как жаль!

— Ладно, не переживай. У меня для тебя новости, — сообщил он, и его светлые глаза за линзами очков радостно блеснули. Мэрион еще не доводилось видеть его в таком восторге. — Но сперва пойдем в «Дженнерс», выпьем чаю! — с энтузиазмом, который тоже был ему совсем не свойственен, добавил он.

Мэрион удивленно уставилась на Питера. «Дженнерс» считался одним из лучших универмагов города, и цены в его ресторане были соответствующие. Питер не привык сорить деньгами, а сама она уже и так потратилась на билет в оперу, который в итоге пропал. Стало быть, новости, которые он хочет ей сообщить, действительно очень важные.