Гувернантка

Мэрион выслушивала эти похвалы, стиснув зубы. Но бездействовать было нельзя. Отречение от престола свершилось, коронация прошла. Наступила эпоха нового монарха. А вместе с ней пришла пора вернуться к тем принципам, которые она обозначила для себя в самом начале. Пришло время вновь вывести принцесс в реальный мир.

Вот только как это сделать? Таких смышленых девочек, особенно учитывая их социальное положение и уровень образования, лучше всего было бы отправить в хорошую школу. Но теперь Мэрион и сама не была уверена в этой затее. Когда-то герцогиня встретила данное предложение резким отказом, но с тех пор в жизни самой Мэрион многое изменилось: матушка умерла, а сама она рассталась с возлюбленным. Если у нее заберут еще и девочек, что она станет делать?

О том, чтобы брать принцесс на прогулку и приобщать их к «обыденным делам», как она делала это раньше, теперь, когда их отец стал королем, не могло быть и речи. Отныне путешествовать инкогнито было попросту невозможно. Из соображений безопасности оставался только один маневр: если девочки не могут сбежать в обыденный мир, нужно сделать так, чтобы тот просочился к ним. Вот только как этого добиться?

Лето в этом году выдалось душное. Зной накрыл Лондон тяжелым колпаком. Трава в парках пожухла и пожелтела. Разгоряченный асфальт и камни на мостовой обжигали подметки. В небе не было ни единого облачка, а солнце сияло так ярко, что слепило глаза. Однажды Мэрион, дожидаясь, пока светофор загорится зеленым, почувствовала, что вот-вот упадет в обморок.

В один из дней, когда девушка вот так же стояла на переходе, она заметила на противоположной стороне улицы девочку в голубой форме. Та стояла рядом с пожилой дамой и бережно держала ее под руку, явно намереваясь помочь старушке перейти улицу. Мэрион тут же узнала в девочке участницу гайдовского движения[60], которая не желает упустить возможность сделать доброе дело.

И тут ее осенило. Вот же оно, долгожданное решение! Гайдовское движение, чей девиз звучит как «будь готов ко всему!» и чья цель сводится к тому, чтобы вдохновлять и воспитывать юных женщин по всему миру, невзирая на классовые различия и стремясь к взаимному процветанию и пониманию! Чисто теоретически подобную организацию можно учредить где угодно, даже в дворцовых стенах. Как же это будет здорово! И, самое главное, весело!

Вот только Вайолет Синдж, глава гайдовского движения, серьезная женщина в форменном костюме, важно восседающая за своим столом, явно считала иначе. Она осуждающе посмотрела на Мэрион из-под очков в строгой металлической оправе.

— Принцессы не могут участвовать в нашем движении! — заявила она с отчетливым манчестерским выговором. — Это попросту невозможно! Наши девочки относятся друг к другу по-сестрински!

— Но они ведь родные сестры!

Мисс Синдж подалась вперед, сцепив мясистые ладони, и непримиримо посмотрела на гостью.

— Так-то оно так, мисс Кроуфорд. Но они ведь — принцессы, — повторила она так, словно речь шла о чем-то неприятном и неприемлемом.

— Они хотят, чтобы к ним было такое же отношение, как и ко всем девочкам их возраста, — заверила ее Мэрион, стараясь не вспоминать о разговоре Лилибет с лакеем и шалостях Маргарет перед стражей.

На широком лице манчестерки отчетливо читалось недоверие.

— Мисс Кроуфорд, поймите: гайдовское движение нацелено на то, чтобы дать шанс тем, кто занимает куда более низкие ступени социальной лестницы. Большинство наших девочек — выходцы из рабочего класса, — пояснила она, по-манчестерски звонко чеканя согласные. — Уж у принцесс возможностей и без того хоть отбавляй!

— Вы напрасно так думаете, — начала Мэрион, но осеклась: пожалуй, все же не стоило делиться подробностями королевского быта со всеми его запретами и ограничениями.

В голосе мисс Синдж не ощущалось ни капли сочувствия, зато чувствовался эдакий «обратный снобизм» бедных к богатым.

Но тут Мэрион заметила позади собеседницы кое-что такое, что моментально ее приободрило. Она спокойно встретила скептический взгляд мисс Синдж.

— Правильно ли я понимаю, мисс Синдж: вы полагаете, что особам королевских кровей не место в рядах участниц гайдовского движения?

Мисс Синдж скрестила на груди дебелые руки и смерила Мэрион подозрительным взглядом.

Мэрион кивнула на фотографию в рамке, висящую на стене, прямо за спиной мисс Синдж. На ней была изображена Мария, королевская принцесса[61], покровительница гайдовского движения, пожертвовавшая немало средств на его нужды. Мисс Синдж обернулась к фотографии, и корсеты, сокрытые под ее одеждой, звучно скрипнули.

— Насколько я понимаю, когда королевская принцесса выходила замуж, все Марии империи — ее тезки, живущие на британских землях, — собрали деньги ей на подарок и создали таким образом фонд. Который впоследствии был передан на нужды движения.

Когда мисс Синдж вновь повернулась к собеседнице, ее взгляд уже отчасти утратил былую суровость.

— Приезжайте во дворец. Встретьтесь с девочками сами, — попросила Мэрион.