Гувернантка для капризного принца (СИ)

Девушка закрывала лицо руками, словно стараясь отгородиться от видений и воспоминаний.

Но прекрасный взгляд бархатно-карих глаз венценосного мерзавца преследовал ее как наваждение.

А то, что они вытворяли вдвоем, заставляло кровь вскипать, и сердце сходило с ума в бешеном ритме.

И хуже всего было то, что для него она была никто.

Он был страстен, но лишь потому, что секс доставлял ему удовольствие.

Сама девушка не потревожила его воображения.

Он остался к ней равнодушен и холоден.

От того, что с ним сотворила его собственная мать, единственный родной человек на всем свете, ему было больно, нестерпимо больно.

Но ласку и помощь Эвиты-Марии он отвергал брезгливо и легко, как что-то недостойное его и абсолютно ему не нужное.

Ну, все правильно, шлюхи принцев не жалеют.

«Я никогда такого себе не позволяла! Никогда! — девушка мысленно клялась кому-то, будто отвергая обвинения в развратности в свой адрес. — Я не распутница какая-нибудь.

И не легкомысленная особа! Но он… ему все равно. Наверное, он одичал так, что и полюбить не сможет… никогда».

От этой мысли девушка вскрикнула, будто боль острой иглой пронзила ее сердце насквозь, и зарыдала еще горше, зажимая рот руками, чтобы никто не услышал ее всхлипываний.

«Он не примет моих оправданий. И не поверит, что я не потаскуха, после того, как я не смогла его остановить. После того, как позволила ему взять меня. Да я для него вообще не человек! Для него я всего лишь кусок мяса! — с отчаянием думала она.

— Он хочет меня использовать. И использует… А то, что у меня внутри, моя душа, мои мысли, ему не интересно. Да и не нужно… никому я тут не нужна. эй, Маша, Маша! Ты всегда хотела быть красоткой. Ну вот, стала. Стоило оно того?»

Из зеркала на нее смотрела заплаканная красивая девушка.

Побледневшая, с покрасневшими от слез губами. Но это почему-то совсем не портило ее.

Наоборот, так она выглядела трогательнее и еще красивее.

«Ну, и кому теперь эта красота? Поможет она тебе? Утешит? Даже симпатичной мордашкой не растопить его ледяного жестокого сердца. А кроме принца мне вообще некому помочь»

Внезапно для себя самой девушка вдруг поняла, что где-то в глубине души, очень-очень глубоко, принц ей был симпатичен.

«Он красивый, — думала она. — Он суровый и притягательный. И, наверное, он что-то сказал… или сделал… А я поверила, что он поможет мне разобраться с тем, что происходит Поверила, что он защитит. Но это была иллюзия. Нет, разумеется, не защитит

Я разменная монета в его игре.

«И кто я теперь? Маша? Эвита? — думала девушка, сжимая разрывающиеся от боли виски. — О, еще наследство от Эвиты, ее сестренка. Маленькая герцогиня. Тоже бедняжка… заложница. Но ей проще; она еще не понимает, что происходит. И у нее есть я. Я хоть немного могу защитить ее, — губы Эвиты задрожали, она снова заплакала слезы рекой покатились по щекам. — Я должна это сделать. Если я не соглашусь на его гадкие притязания, он примется за малышку… мерзавец! Подлец!

У меня просто нет выхода, нет! Не могу ж я ему позволить издеваться над ней!

— Хоть бы был честен, — рыдала Эвита, размазывая слезы по лицу. — Ну, женился бы, ну, хотя б симпатизировал! Так ведь нет. Разве можно вот так, как с куском мяса?. Как с бездушной тушей, как с животным? Делать все, что в голову взбредет.

«А скоро сестренка вернется, — в панике подумала Эвита, услыхав какие-то голоса за дверями и тщетно пытаясь закрыть грудь порванной одеждой. — И что я скажу ей по поводу своего внешнего вида?! Черт, последнее платье было! Еще пара визитов этого принца, и скрывать его домогательства будет невозможно! Я буду ходить, завернувшись в коврик, как неандерталец — в шкуру мамонта! Вон тот ковер вроде ничего, крепкий.

Выкроить, что ли, из него себе штаны?

Шутливыми мыслями девушка попыталась приободрить себя, но вышло плохо.

Слезы лились сами собой.

Но кроить, конечно, ничего не пришлось.

Не прошло и четверти часа, как в комнату Эвиты явилась целая процессия из слуг.

Девушка лихорадочно натягивала на плечи какое-то наспех схваченное покрывало, а невозмутимый распорядитель, делая вид, что не замечает жалкого вида растрёпанной

Эвиты, торжественно объявил:

— Дары от его высочества!

За разграбление дорожных сундуков королевой принц заплатил Эвите очень дорого.

Помимо платьев девушке принесли еще и несколько роскошных парчовых халатов с широкими рукавами, украшенных павлиньими перьями и драгоценными камнями.

Вместо туфель, от которых зловредная королева умудрилась оторвать с мясом каблуки, Эвите предложили несколько пар прелестных бархатных башмачков.

Девушки-служанки несли ларчики с украшениями, с жемчугами, жарко горящими на свету, с помадами и духами, с редкими ароматическими маслами.

Да и платья, что принесли слуги принца, были просто роскошными.

С одним «но»: если Эвита прибыла во дворец в строгих, застегнутых под самое горло, нарядах, то те, что предоставил ей принц, отличались откровенностью.

Принц словно хотел, чтобы девушка радовала ему взгляд своими прелестями.

«Что в рваном платье ходить, что в этих одежках от кутюр, одинаково! — сердито думала