Гувернантка (СИ)

С трудом выждав после него полминуты, я тронула дверь и тоже вышла в коридор. Все толпились в служебном крыле, где были подсобные помещения, кухня, несколько спален, в том числе и моя, и одна гостевая комната, которой никто сейчас не пользовался. Очевидно, в этой комнате что-то и случилось.

– Балдинского…

– Убили…

– Застрелили…

– Кто-то из гостей…

Стараясь не делать поспешных выводов из коротких взволнованных реплик, я пробиралась меж гостями в конец коридора. Но поняла уже, что нечто ужасное произошло именно с Балдинским. С человеком, которого я уже готова была признать Сорокиным, о чем и собиралась написать завтра в сообщении Платону Алексеевичу. А теперь его убили…

***

Балдинский действительно был мертв. Застрелен, хотя выстрелов никто не слышал: кажется, его застрелили сквозь подушку, которая заглушила грохот – по комнате еще парили перья. В саму спальню я не входила, опасаясь демонстрировать слишком явный свой интерес, а стояла среди других любопытствующих. Вот только саму меня изводило не любопытство, как ни странно, а, скорее, ноющее чувство вины, что я, доверенная Платона Алексеевич, была рядом и не сумела это предотвратить.

Вместо того чтобы лезть на место преступления я стояла сейчас поодаль и наблюдала за остальными – ведь вполне возможно, что кто-то из этих людей только что застрелил Балдинского. Он должен чем-то себя выдать!

Граф Курбатов с неким пожилым подтянутым мужчиной находились в комнате рядом с телом, мужчина этот минуту назад проверял пульс Балдинского, а теперь неслышно переговаривался о чем-то с Курбатовым. Кроме них двоих в саму комнату войти никто не решался.

– Кто этот господин, рядом с графом, вы не знаете? – негромко спросила я у Стенина, который с потерянным видом застыл рядом со мной.

– Не знаю, Лидочка, – отозвался тот, – должно быть, тоже один из приятелей покойного Сергея Васильевича. Ох, вы позвольте, я отойду, право… отвык я от подобных зрелищ.

Я посторонилась, пропуская его и думая, что «еще один приятель» не кандидат ли на место Сорокина? И не он ли убийца Балдинского: стоило ему в первый раз посетить дом, как произошло убийство. Отличное совпадение…

– Это Якимов Лев Кириллович, – прозвучал у меня над ухом голос Ильицкого – он говорил едва слышно, стоя позади меня. – Вместе с Щербининым учился в академии Генштаба – я тебе говорил про него. Кстати, стыдно тебе не знать таких людей – он профессор математики с мировым именем.

Я обернулась на него испуганно, но не от стыда, что не знаю Якимова, а от мысли, что такой замечательный кандидат в подозреваемые – приятель Ильицкого. Этого еще не хватало.

– Предвкушаешь расследование? – спросил он, кажется, ухмыляясь.

Наверное, я и правда очень предсказуема – для него, по крайней мере.

– Ошибаешься, подобное меня больше не интересует. И вообще… я здесь только из-за своей воспитанницы.

В подтверждение слов я начала искать взглядом Мари – та стояла у самых дверей в компании Алекса Курбатова, и они оживленно что-то обсуждали.

– M-lle Полесова! – окликнула я ее, как будто спохватившись. – Вам нечего здесь делать, вам давно пора спать.

– Как же я могу спать, когда в доме убийца! Любой из нас может им оказаться… – Мари с наигранным ужасом в глазах обвела взглядом присутствующих – и те, заражаясь тревогой, оглянулись на рядомстоящих. А девица продолжала, подозрительно прищурившись: – Может быть, это даже вы, m-lle Тальянова… где вы только что были?

Гости тут же обернулись на меня, наверное, припоминая, что я и правда внезапно покинула танцевальную залу, исчезла с глаз, а потом также внезапно материализовалась рядом с трупом.

Я почувствовала, что хладнокровие снова меня покидает: мне нельзя быть настолько на виду! И, разумеется, не нужно, чтобы люди и впрямь начали задумываться, где я была перед убийством.

– Мари, прекратите! Немедленно идите за мной!

– Нет уж, никуда я с вами не пойду, вдруг вы и правда… – паразитка в притворном страхе отступила назад.

И лишь поймав мой взгляд, совершенно недружелюбный, Мари поубавила пыл, коротко попрощалась с присутствующими и направилась к своей комнате. Я, даже не взглянув в последний раз на Ильицкого, чтобы не видеть в его глазах насмешку, скорее ушла следом.

Глава VII

Полицейские пробыли в доме недолго. Ограничились тем, что увезли тело Балдинского и попытались найти оружие, из которого его застрелили. Для этого они обыскали всех мужчин, включая домочадцев и гостей, обыскали гостевую комнату и газон под окнами, но оружия, как ни странно, не нашли. На том они и остановились, пожелав хозяевам спокойной ночи и пообещав, что в ближайшие дни приедет следователь из Петербурга, который расспросит их о произошедшем подробней.

Но, разумеется, ни о какой спокойной ночи и речи идти не могло. Домашние слуги прочно засели в кухне, устроив швейцару Федору допрос с пристрастием – пытались вызнать, кто посторонний входил в дом. В то, что убийцей является кто-то из гостей, или, упаси Бог, домочадцев, они верить отказывались.