Гувернёр (СИ)

Целитель Сметвик, управляющий больницей со, скажем так, неплохими успехами, как для человека, не умеющего руководить работой людей, сидел, вжавшись в свое широкое рабочее кресло, так, словно довольно миролюбивый гость сейчас резко прыгнет на него и отгрызет голову.

— Я, как главный источник финансирования новейшего законопроекта о «Лечении ликантропии», хотел бы узнать у вас результаты вскрытия, — произнес гувернер, уцепившись за свою любимую стратегию «брехать безбожно». – И, разумеется, результаты исследований клеток оборотня с веществами, нейтрализующими ликантропию.

Сметвик удивленно хлопал глазами.

— Вы не проверяли воздействие аконита? — вскинул Скорпиус, усиленно вспоминая все страхи оборотней, о которых знал из сериалов. — И… серебряные пули?

— Серебряные пули?

— Да, Сметвик, серебряные пули! — воскликнул Скорпиус голосом физика-ядерщика, которому пытались доказать, что электричества не существует. — Вы проверили реакцию клеток оборотня на это?

— Так мы же… — растерялся Сметвик.

— Мне кажется, пора урезать финансирование больницы, — строго сказал Скорпиус. — Не для того я вложил вагон галлеонов в законопроект, чтоб армия ленивых тупиц, на столе у которой есть мертвый оборотень, не предприняли ни малейшей попытки изучить его тело!

Ложь — не порок, а особенно если она во благо. Ложь — это искусство, талантивейшая и тончайшая актерская игра: чуть не так нахмурил бровь или не сдержался и почесал нос – все, обман может быть раскрыт, если собеседник наблюдателен и умен.

Актером Скорпиус был великолепным, благодаря чему примерял на себя, в зависимости от ситуаций, самые разные роли: наркомана (ну, тут особо притворяться не нужно было), разведчика, иностранного шпиона, многодетного отца, стриптизера из Нового Орлеана, католического священника (кстати, его наиболее удачная роль), счастливого владельца сарая, находящегося прямо на залежах нефти, а что уж говорить о грандиозной роли демона-гувернера, пленившей коварные сердца детей Генри Тервиллигера!

И сейчас ситуация была той же. Играть приходилось богатого бессердечного мальчика из высшего общества, недовольного работой целителей.

Вот уж что было несложно. Драко Малфой имел такой тип характера и часто сотрясал различные службы, из-за которых мог потерять миллионы, своими претензиями, поэтому Скорпиус, точно копируя мимику, жесты и даже фразы отца, пока довольно неплохо справлялся со своей ролью.

— Тридцать тысяч галлеонов я вложил в лечение ликантропии для того, чтоб больница даже не почесалась изучить болезнь на примере мертвого оборотня! — рявкнул Скорпиус, чуть привстав, отчего главный целитель посинел в ужасе.

— Но законопроектом, насколько известно, руководит Билл Уизли, — повинуясь ноткам здравого смысла, пролепетал Сметвик.

— Да по хуям мне, кто руководит, деньги теряю я, а не он! — выкрутился Скорпиус, выбрав тактику куда более агрессивную. — Вы хотите на покой, Сметвик?

— Нет, что вы, я…

— Тогда работайте и не заставляйте меня проверять вашу работу специальной комиссией, — прошипел гувернер и, вдруг ослепительно улыбнувшись, что напугало целителя еще больше, добавил. — Изучите тело оборотня. Насколько я знаю, завтра его собираются хоронить. Связывайтесь с родней, они, насколько я знаю, выступают за лечение ликантропии, отменяйте похороны.

— Помилуйте, лорд Малфой!

— Помилует вас, возможно, Визенгамот, в том случае, если я доведу дело о халатности исследовательского отдела больницы святого Мунго до суда.

Сметвик сдался. Легко поддающийся чужому влиянию, он был обескуражен разъяренным аристократом, слухи о котором донеслись до него давно, но не прошли мимо ушей бесследно. И сам не заметил, как закивал, приказал зайти к себе исследователей и подписал разрешение на изучение тела Луи Уильяма Уизли.

— Молитесь, Сметвик, чтоб я был доволен, — напоследок припугнул Скорпиус, поднявшись на ноги. — Всего доброго.

— Кто вы, лорд Малфой? — И откуда только смелость взялась у этого откровенного хлюпика?

Скорпиус хищно усмехнулся и обернулся. Сметвик побледнел.

Медленно, наклонившись над столом, Скорпиус, сверкнув глазами, замер у самого одутловатого лица напуганного до полуобморочного состояния главного целителя.

— Хочешь знать, кто я? — прошептал ему гувернер в самое ухо.

Целитель, нашарив волшебную палочку, вспоминал все известные ему заклинания.

— Не поможет, — шептал Скорпиус. — Меня не возьмут такие дешевые фокусы.

Сметвик уже всхлипывал и читал молитву.

— Я не человек, — измывался Скорпиус. — Хочешь, знать кто я?

— … да избави нас от лукавого…

— Я — фея Винкс, — голосом самого дьявола крикнул Скорпиус и захохотал высоким сатанинским смехом.

И, напевая что-то вроде: «Винкс! Только вместе мы сильны, чудеса творить вольны и всегда устремлены к победе!», покинул кабинет, не забыв по всем правилам драматической игры в образе злого богатого мальчика, хлопнуть дверью.