Гвиневера. Осенняя легенда

Первую неделю в Камелоте мы разбирали, какой кому принадлежал сундук, искали кровати, разворачивали любой пригодный матрас. Некоторые из них оказались не в лучшем состоянии, и я отметила, что во время уборки урожая нужно будет набрать ячменной соломы, чтобы набить их снова. «По крайней мере, – думала я, – можно будет провести лето в простых заботах: присматривая, чтобы мои дамы были заняты и наблюдали за работниками, когда подоспеет урожай. Если все пойдет как надо, Артур, вернувшись, застанет отдохнувшую жену и обеспеченный провизией Камелот».

Поэтому я не ожидала никаких серьезных новостей. Когда меня разыскала Линетта, я выдергивала сорняки в маленьком садике, ставшем моим убежищем.

– Какой-то друид просит встречи с вами, – доложила она. – Он говорит, что его имя Катбад и что он не скажет ни слова никому, кроме вас.

Имя всплыло из далекого прошлого, и я резко вскочила на ноги.

– Я думала, все друиды старые и сердитые, – продолжала девица. – Но этот как будто в расцвете лет и даже симпатичный.

Я согласно кивнула и, отряхнув грязь с рук, полная воспоминаний, направилась к залу. В каком-то отношении я верила друидам не больше, чем христианским священникам. Но Катбад был моим наставником в Регеде. Я недоумевала, что привело его в Камелот. Несколько лет назад он ушел, чтобы служить госпоже в святилище, и я не была уверена, не настроила ли его против меня верховная жрица.

Катбад стоял в дальнем конце зала, изучая вышитого Красного Дракона. Его спина была по-прежнему прямой, волосы такими же густыми, и, когда он повернулся, чтобы рассмотреть зал, я заметила в его глазах то же настойчивое любопытство, с каким он рассекал цветок или вглядывался с учениками в новое насекомое. Волна ностальгической нежности прокатилась по мне.

– Добро пожаловать, мой друг, – пригласила я.

Он оторвал глаза от потолочных балок, оценивающе посмотрел на меня, и его лицо осветилось гордой отеческой улыбкой. Он радушно протянул руки, и я подбежала к нему, встала на колени и приняла благословение.

– Как давно мы не виделись.

– Давно, – согласился он и возложил ладони мне на голову. – Но ты здесь королева, и поэтому тебе лучше встать, маленькая госпожа.

Так он звал меня в детстве, и от этого мне стало еще теплее на душе. К тому времени, когда нам подали чай, я снова почувствовала себя ученицей, а он – наставником. За чашкой мятного чая он и сообщил цель своего визита: на рассвете дня летнего солнцестояния фея Моргана собиралась совершить у Стоунхенджа особый обряд, чтобы окончательно очистить от скверны Агравейна.

– Что?! – воскликнула я, вновь становясь верховной королевой. – Моргана едет в Логрис? В самое сердце королевства Артура? И это после того, как король под страхом смерти запретил покидать ей святилище? Ты, безусловно, ошибаешься.

– Боюсь, что нет. Кажется, она решила, что может действовать безнаказанно, раз ее брат пересек Канал. – Катбад взглянул на чай и вдохнул аромат напитка. – Меня самого послали сообщить об этом другим друидам, хранителям святых колодцев и тем из крестьян, которые захотят меня выслушать.

Пораженная, я смотрела на друида. Десятки вопросов роились в голове. «Что с Агравейном? Что она собирается с ним делать?»

– Моргана полагает, что обряд, который она задумала, очистит Агравейна от вины за убийство матери и вместе с тем низведет на нас всех благословение Богини.

– Как?

Легенды эпохи, когда кельты и боги жили рядом, передавались из поколения в поколение. Я слышала их еще девчонкой и видела вблизи, но считала, что такое уже никогда не повторится.

– Она что, планирует принести его в качестве жертвы?

– Не думаю, – возразил Катбад. – Не знаю, что она затеяла – наверное, как-то хочет помочь Агравейну. В конце концов, он ее племянник.

Я кивнула, все еще не находя объяснения происходящему, и спросила друида, почему он рассказал мне об этом. Он повернулся к одному из окон, и выражение его лица стало бесконечно печальным.

– Фея Моргана была благочестивой жрицей, женщиной твердых убеждений… Но в последние шесть лет произошли изменения. Молящиеся в святилище обращаются только к Великой Матери. Боги-мужчины не только не почитаются, их имена даже не произносятся вслух. Из-за этого мужчины перестали допускаться к обрядам. Моргана утверждает, что в древние времена лишь жрица и девять ее прислужниц признавались святыми, и собирается возродить старый порядок, – Катбад вздохнул и снова посмотрел на меня. – Она стала фанатичкой и в силу этого потеряла многих сторонников. Простой люд будет и дальше ее почитать, но знать уже не посылает учиться к ней своих подающих надежды детей.

Друид помолчал, а я вспомнила, какое прекрасное образование получил в святилище Ланселот. Именно там он изучал науки и историю, искусство медицины и войны, что сделало его бесценным на посту помощника короля.