Гвиневера. Осенняя легенда

– В этих укреплениях на холмах полно крепких старых ветеранов и юнцов, готовых пойти на самого дьявола! Отрадно, что, несмотря на смерть Герайнта, у них такой высокий боевой дух. Как бы то ни было, то сражение их закалило, заставило держать ухо востро.

Муж пошарил рукой в поисках полотенца, обмотал его вокруг бедер и, роняя капли на землю, вышел из бадьи.

– А как смотрят на это союзные племена? – спросила я, думая о тех поселенцах, которые хранили верность британской короне. – Им не обидно, что к ним относятся с подозрением? В конце концов, мы не можем утверждать, что они встанут на сторону захватчиков.

– Справедливо, – теперь все свое внимание Артур отдавал полотенцу, которым тщательно себя растирал. – Мне нужно установить с ними прочные связи, показать, что мы их уважаем и хотим жить в мире не только как сюзерены.

Я смотрела, как он вытирал шею – гордый король в расцвете жизни: только виски начали седеть, и то не сильно. Он и понятия не имел, что приключилось в Вуки, а я не могла ему об этом поведать – не хотела разбивать счастья мужа, и к тому же тогда бы я нарушила обещание, данное Мордреду. И вот я, женщина, никогда не стеснявшаяся на язык, заглушила протесты собственного здравого смысла.

Вышло так, что Артур не требовал доклада Мордреда целую неделю, а за это время юноша вернулся из своего путешествия. Верховный король тщательно изучил его свиток, в котором рассказывалось о состоянии укреплений и поселений на Бристольском побережье, потом принялся расспрашивать о деталях. Мордред подошел к карте, и они вдвоем изучали местность.

– Единственная серьезная проблема – эта банда разбойников, окопавшаяся на Брент Кнолле – одиноком холме к югу от Вестона, – заметил Мордред. – Их действия не так опустошительны, как набеги ирландцев, однако они беспокоят местных жителей. Я предлагаю послать туда отряд из четырех-пяти воинов, чтобы они выбили бандитов… Больше не потребуется.

– Ты проделал очень грамотную работу, – похвалил Артур, поднимая глаза и глядя сыну прямо в лицо. Я заметила, какое он делает усилие, чтобы преодолеть отвращение, и мое сердце подпрыгнуло:

– Спасибо, ваше величество, – учтиво ответил молодой человек, но при этом отвел взгляд.

– Я думал о тебе. – Артур поднялся и принялся расхаживать по комнате. – Ты и саксонский заложник Синрик стали друзьями. Ведь так? – муж обернулся, чтобы видеть реакцию Мордреда, и, когда тот согласно кивнул, улыбнулся. – Мне нужен представитель у саксонских союзников. Если ты считаешь, что Синрику можно доверять, используй его в качестве связного, когда будешь встречаться с вождями.

Мордред впервые разглядывал Артура, зная, что находится с ним в родстве. Но какие бы мысли и чувства ни бушевали у него внутри, карие глаза оставались непроницаемыми. Наконец он склонил голову:

– Я в вашем распоряжении, ваше величество, и готов выполнить все, что вы мне прикажете.

Мой взгляд метнулся к Артуру: не расслышал ли он осторожную надежду в голосе сына? Но верховный король Британии думал уже о другом.

– Прекрасно. С этим решено. Летом съездим на побережье. Навестим поселения, а заодно представим и тебя.

Муж стал рыться в поисках другого доклада и тем самым дал Мордреду понять, что встреча окончена. Я посмотрела юноше в лицо, прежде чем он поклонился отцу и скованно вышел из комнаты. Если он и надеялся заслужить признание и доверие отца, эта надежда в нем сейчас умерла. Он ушел уязвленный, но еще не израненный, и я поняла, что, несмотря на обещание, должна рассказать Артуру, как обстоят дела.

– Что?! – он так дико вскрикнул, что его голос сорвался. – Кто ему сказал? Зачем?

– Старая ведьма из Вуки… Мне кажется, она не любит меня.

Дорогие, знакомые черты мужа исказились, лицо стало, как у дикаря, на нем вспыхнула первобытная ненависть. В мгновение ока он превратился из изысканного короля в варвара, перед которым возникло нечто непереносимое. Он резко отвернулся от длинного стола, и я вскочила на ноги. Его кулаки сжались, плечи дрожали.

– Как он узнал, не имеет значения, – я бросилась за мужем.

Он шел с холодным, решительным видом, готовый совершить слепую жестокость, а я отчаянно подыскивала слова, чтобы пробиться к нему.

– Сейчас можно все исправить. Позови его назад, Артур, поговори с ним…

Но я молила напрасно. Вместо того чтобы вернуть сына, Артур Пендрагон снял со стены Эскалибур. Его челюсти сомкнулись, как каменные, в глазах появился металл.

– Что ты делаешь? – от страха я громко закричала, а муж надевал перевязь и крепил к ней меч. Драгоценные камни на рукояти сверкнули холодным огнем. – Артур, куда ты идешь?

Он молча шагал к двери, на лице застыла смертельная угроза. Я рванулась вслед за ним, но он, даже не приостановившись, отшвырнул меня в сторону – дикий, кровожадный кельт, каким всегда был Гавейн.

Я лежала там, где упала, и в голове моей возникла картина: рыжеволосый воин приплясывал после битвы над телом поверженного врага – кружащийся, ликующий маньяк, только что отсекший голову и теперь, держа за волосы, размахивающий ею вокруг. Было страшно представить, что и Артур способен на такую дикость.