Halo: Призраки Оникса

Эш вскинул руку вверх, приказывая остановиться. Им не стоило идти прямо назад: будь он командиром "Катаны", то точно устроил бы ловушку для отступающего противника. Жестом он увёл своих людей в правую сторону. Медленно и осторожно, члены "Сабли" пригнулись и пробрались через кусты, продолжая внимательно следить за обстановкой. Идущая первой Оливия скрылась в тенях зарослей.

В ушах Эша начало звенеть. Это был хороший знак. Будь граната на полметра ближе, взрыв лишил бы его барабанной перепонки. А клонирование представляло из себя мучительно скучную процедуру, и он был только счастлив избежать обязательной двухнедельной паузы. Сигнальный огонёк Оливии моргнул красным. Отряд замер.

В пяти метрах впереди папоротник наклонился и отскочил назад.

Эш быстро мигнул своим зелёным огоньком, давая сигнал открыть огонь. За всё утро это была их самая лучшая цель.

Его окружил подавляющий огонь. Папоротник разлетелся в кучку конфетти. Прячущийся за папоротником одинокий Спартанец повернулся к ним: его броня отливала серебряной краской от многочисленных оглушающих патронов, усеявших её поверхность. Его нога зацепилась за корень, и он упал.

Эш продублировал сигнал продолжать, и его отряд при помощи пары точно пущенных пуль позаботился о том, чтобы их цель осталась лежать. Внутренний слой баллистического геля в их броне мог принять на себя град пуль прежде чем отказать.

Выждав три секунды, он мигнул красным индикатором, и они прекратили огонь. Оливия подошла и шлепком прикрепила к спине всё ещё корчащегося Спартанца липкий светло-зелёный флажок. Теперь цель была официально "мертва". Эш активировал навигационный маячок и обозначил им "тело" для подбора.

И тут земля задрожала. Это длилось всего мгновенье, но все Спартанцы из "Сабли" замерли, после чего взволнованно начали выискивать источник этого волнения.

Землетрясение? Маловероятно. На Ониксе никогда не было тектонической активности. Значит, оставалось два варианта: удар или подрыв. Ни то, ни другое не было особо приятным.

Эш жестом приказал "Сабле" двигаться. Отряд исчез в джунглях и вскоре вышел на равнину. Отсюда на север уходили небольшие гранитные известняки, кварцевые плоскогорья, гроты и трещины. Всё это упиралось в высокий забор Зоны 67, и продолжалось за ним.

Зона 67. Это было то самое место, где, как считалось, водится "призрак" Оникса. Если верить рассказам остальных кадетов, его видели там несколько раз: одинокий глаз, парящий во тьме. Они считали, что это была всего лишь чепуха, которой пугали новичков. И всё же Эш слышал историю о том, как неподалёку отсюда исчез один из отрядов роты Бета, который так до сих пор и не нашли.

Он настороженно огляделся и заметил природный тоннель, вырытый эрозией и проходящий через холм. Эш указал на него, и вся команда забралась внутрь, чтобы оценить тактическую обстановку.Эш стянул с себя шлем и вытер кровь с носа и ушей.

— Ещё бы чуть-чуть, и...

— И всё-таки мы сняли одного, — сказала Холли, сняв свой шлем с золотистым щитком, — и при том не потеряли ни одного из наших... хотя ты дал им хорошую попытку.

Она почесала пушок на своей голове, которому придавала форму шрамов от медвежьих когтей. По уставам с её причёской было всё в порядке, но некоторые из других команд дразнили её за это. Холли бурно реагировала на насмешки, и за драки девочку уже дважды понижали в ранге.

Данте стянул шлем и пощупал лицо на предмет ранений. Удовлетворившись результатом, он вытащил из рюкзака две чёрные светошумовые гранаты.

— Нашёл их как раз перед тем, как рванули ваши. Успел сорвать с растяжки.

Эш кивнул. Ему следовало сделать Данте выговор за то, что тот решился снять с растяжек взведённые гранаты. Но когда дело доходило до взрывчатки, в Данте пробуждались почти сверхъестественные способности. Он всегда знал, когда она готова взорваться, а когда — нет. Либо так, либо он был самым везучим человеком, которого когда-либо встречал Эш.

Оливия так и не сняла шлема. Она выскользнула из пещеры, заняв пост снаружи. Но Эш не волновался за неё. Оливия была самым незаметным человеком во всей роте Гамма. Они звали её "О", поскольку она была столь же бесшумна, как и это данное ей прозвище.

Наконец, Эш повернулся к Марку.

— Перекличка, — сказал он и похлопал друга по задней части его шлема.

Марк стащил с себя шлем, и глазам Эша открылся неприятный синяк, растёкшийся по щеке друга. Марк провёл руками по своей выбритой голове, и тревожно ощупал края синяка.

— Я в порядке.

Марк пригладил внутреннюю оболочку своей брони, убедившись в её идеальном состоянии, и натянул шлем обратно на голову.

Они прозвали Марка "Стрелком", потому как он хорошо обращался со снайперской винтовкой и ещё лучше — с выставленным на автоматический режим оружием во время свободной стрельбы по целям. Чем больше на него давили, тем хладнокровнее он становился.