Harry Potter and the Balm of Time

Гарри за всё это время тоже нисколько не продвинулся. Сейчас парень неловко ёрзал на метле, сетуя на то, что не выучил ни одного смягчающего заклинания: столько времени сидеть на жёстком древке — настоящее испытание для пятой точки. Когда он начал следить за Гринготтсом, то надеялся, что Беллатрикс вскоре посетит своё хранилище. Но, похоже, Пожирательница не нуждалась ни в деньгах, ни в артефактах. Хотя, возможно, она посылала в банк какое-нибудь доверенное лицо, или даже мужа, которого Поттер пропустил.

С каждым днём Гарри всё больше и больше сомневался в успехе своего плана, а заодно и в том, что сумеет утащить чашу прямо из-под носа Лейстрендж. Он прекрасно отдавал себе отчёт, что вся эта авантюра прежде всего зависела от удачи. Это внезапно напомнило про пятый курс и его речь, когда Гермиона решила учредить АД.

Кроме того, юноша сильно волновался, что скоро Рождество, и времени у них остаётся всё меньше и меньше. Впервые за свою недолгую, но такую насыщенную жизнь, Гарри чувствовал себя спокойным и счастливым: он близко познакомился с родителями, о чём уже и не мечтал, увидел, как сильно они его любили, и узнал, наконец, как на самом деле выглядит семья. А пока и представить не мог, как можно перенестись обратно в будущее, оставив здесь дорогих ему людей.

Гарри часто задавался вопросом, каким бы он стал, если бы вырос в любящей семье: с нормальным детством, когда всё, что тебя интересует — квиддич, умение летать и проделки с друзьями? Уже сейчас, проведя рядом с родителями чуть больше года, Поттер чувствовал себя совершенно другим человеком. Благодаря отцу он понял разницу между любовью и влюблённостью, научился невербально колдовать и многому другому. Глядя на Гермиону, он с каждым днем всё больше убеждался в правоте отца: если бы подруга была просто симпатичной ведьмой, то уже через пару месяцев в её обществе ему стало бы скучно.

Сейчас юному магу казалось, что только благодаря ей он дожил до семнадцати и может наколдовать что-то сложнее Люмоса, и именно она подарила ему шанс — шанс познакомиться с родителями и спасти их. Оглядываясь на всё, что он выучил в прошлом (да и то — только потому, что его заставляла Гермиона), Гарри подозревал, что ему хоть завтра вполне по силам сдать ТРИТОНы. А кроме учёбы Поттер начал ценить время, которое они проводили с подругой вдвоём. Они могли часами разговаривать на любые темы, ведь обоим были не в диковинку ни волшебный, ни обычный мир; они могли подолгу молчать, читая или глядя на огонь, и тишина не была неловкой — она была такой уютной, домашней... И чем больше он задумывался о возвращении назад в будущее, тем больше понимал, что хочет определённости в их отношениях.

Иногда в его голове мелькали глупые правила «не измены», и хотя Гарри считал их всего лишь шуткой, тем не менее, не раз и не два к ним возвращался — капля правды там была. Ведь он не мог сказать наверняка, что когда спасёт родителей и вернётся в будущее, там всё останется по-старому. Возможно, там они с Джинни даже и не думали встречаться; может, там она его не любила, а он не обращал особого внимания на младшую сестру Рона… Теперь юный маг был совсем не уверен в будущем. Не исключено, что там его лучшим другом стал Невилл, а не Рон, или он учится на Рейвенкло, а не на Гриффиндоре... Идя на поводу у этих мыслей, Поттер считал, что фактически не обманывает Джинни. Однако, тем не менее, совесть, которая чаще всего говорила голосом «супруги», только и зудела, что он обманывает обеих девушек, и Гермиона заслуживает его верности и преданности не меньше, а то и больше, чем мисс Уизли.

Пока он столько месяцев наблюдал на метле за входом в Гринготтс, у него появилась возможность думать и анализировать. Сейчас юноша понимал, как опрометчиво они с Гермионой дали его родителям клятву, и теперь переживал: если они не смогут спасти чету Поттеров, то оба лишатся магии, и тогда магическую Британию затопит тьма. Гарри тогда ещё удивился, что клятва сработала, как надо, ведь они представились вымышленными именами. Это потом Гермиона раскопала, что волшебство связывает людей не именем, а самой их магией, и они вообще могли не называть себя. Просто теперь между ними и Поттерами протянулись магические нити, которые остро отреагируют на нарушение клятвы. Помимо этого, молодой волшебник боялся играть со временем, прекрасно понимая, что любое нарушение может привести к гибели всего мира, или же к исчезновению/нерождению/убийству ряда людей, причём как знакомых, так и незнакомых. Но, тем не менее, он знал, что не откажется от идеи спасти жизнь родителям.