Она покачает головой, смотря на него не менее удивлённо. Обычно он не задаёт ей каких-либо вопросов, что уж говорить о чём-то подобном. Альберих выпрямляется, глаза прикрывая. Что можно ответить на этот вопрос? Он ведь не успокоится, пока не узнает…
— Расскажи мне чуть больше… — спокойно ответить она, прислонившись виском к горе. — Почему тебе это кажется странным?
Он снова бросит взгляд на её руки и вздрогнет. Почему Кэйа так спокойно спрашивает о том, что его пугает, о том, что ему кажется безумно странным? Почему смотрит так, словно речь идёт о чаепитии, а не чем-то сводящем его с толку.
— Мне так хорошо… Особенно когда ты рядом и в тоже время… меня передёргивает от некоторых мыслей… Насчёт тебя… Я не чувствую того же разговаривая с Сахарозой или кем-либо ещё… — он хмурится, ощупывая свои руки, словно это не он, кусает губы, внимательно следя за чужой короткой усмешкой. — Мне хочется видеть тебя чаще, но я понимаю, что не могу этого желать….
Она фыркает, на ноги поднимаясь, осторожно подходит к нему, касается пальцами волос, заставляя поднять на себя взгляд. Проведёт по макушке, ласково-ласково, заставит алхимика прикрыть глаза и потянуться вслед за рукой. Зажмурится, потянувшись руками к чужим бёдрам. Коснётся их, проведёт до колена и вздрогнув, словно очнётся от её короткого смешка. И Альберих уберёт руки, скрестив их на груди. Опустит взгляд на его руки, и вздохнув, ответит.
— Это симпатия, Альбедо, но может быть и привязанностью… или же влюблённость, называй как хочешь… — тихо-тихо скажет она, вернувшись на место. — Будь осторожнее, хоть ты и немного не человек, но её болезненность легко ощутишь…
— Но разве это относится к тому…
— То, что заставляет злиться, зовётся ревностью, но едва ли она уместна, если говорить о чём-то подобном. Она имеет место быть, когда речь идёт о любви, такой разрушительной и жизненно необходимой… — закончит Кэйа, снова устроившись у огня, с интересом смотря на своего собеседника.
О, она, кажется, догадывается с чем имеет дело и это её немного пугает. Рассказывать кому-то про такие очевидные чувства так странно, но она молчит, наблюдая за тем, как алхимик опускает голову и кажется впадает в какие-то глубокие дебри. Неужели задумался над её словами? Надо бы сказать ему что не стоит так серьёзно думать над словами, что слетели с её уст, вот только…
— Получается, я люблю тебя? — внезапно спросит он, поднимая растерянный взгляд на капитана. — Мне хочется чтобы ты осталась подольше… Хочется, чтобы ты прикасалась ко мне… Чтобы не отрывала от меня глаз…
Она засмеётся, позволив алхимику приблизиться, оценивающим взглядом посмотрит на него, заурчит тихо, и не станет убирать руку, что на щеку ей ляжет. Она знает, Альбедо ждёт ответа. Кэйа в рассеянности. Выдыхает тяжело и голову набок склоняет. Если она скажет что это влюблённость, она соврёт, а сказать к последствиям правды она не готова… Это так странно и страшно, давать ему в руки такую силу, как чувства…
— Как минимум, ты действительно влюблён… — спокойно скажет она, уловив в чужом взгляде безумные радостные искры, и на мгновение успокоившись, вздрогнет от чужого ответа.
— Значит я прав… — шепчет алхимик, пальцами оглаживая скулу капитана, осторожно проводя по краю повязки, заметит как смесь из удивления и страха поселится в чужом глазу. — Чувства и правда грозная сила…
Уберёт руку, отойдёт к выходу и плотно закроет шатёр, закроет их от холода и ветра. Он делал это слишком редко, не было в том необходимости. Бросит взгляд на Альберих и мягко, почти снисходительно улыбнётся. Она млеет, пригревшись у огня и смотрит немного устало, чуть подняв уголки губ. Она не боится, смотрит спокойно за тем, как Альбедо осознаёт свои чувства, смотрит как расширяются его зрачки, как ползут вверх уголки губ, а после, это всё сдувается в одно мгновение, остаётся лишь удивление и непонимание.
Он снова приближается к ней, и под заинтересованный взгляд, садится рядом, прислоняясь щекой к плечу, вспомнив что маленькая Кли иногда так делает. И тут же хмурится. Разве этот жест обозначает любовь? Это же… Совсем не то, что он ожидал почувствовать…