Hell to the Heavens (СИ)

Итэр лижет всё, до чего только дотягивается, царапается, рычит довольно, очередную метку-укус на плече оставляя, и изредка смотря хитро-хитро, работой своей любуясь. Ей идут его метки, ей идут его цепи, но он обойдётся без этого, ведь бежать ей будет некуда. Он засмеётся, утаскивая губами чужие слёзы, он толкается снова, слыша всхлипывания. И заурчит, осторожно вылизывая губы принцессы. Разомкнёт чужие губы, принимаясь во рту чужом хозяйничать. Тепло, нет, жарко, и этот жар так приятно его обжигает, заставляя активно вылизывать нёбо и переплести свой язык с чужим. Закроет глаза и не отцепится, пока не почувствует что задыхается, пока не раскроет глаза, потерявшись от звёзд перед ними, пока не почувствует что его сожмут и сам выгнется, с восхищением на свою Кэйю смотря. Задрожит, укус под чужой грудью оставляя, а потом отстранится, почему-то отчаянно желая оставить ей напоминание о своей безумной тяге к ней, о том, что она вообще-то всё ещё принадлежит ему. Но вспомнит, что она избавится от него, если захочет…

И осторожное движение закончит его идиллию. Напоминанием брызнет тёплая жидкость на бёдра. И он улыбнётся, отстраняясь от своей принцессы, стаскивая чёртов ремень и беря в руки полотенце, проведёт им по ним, смотря за тем, как она сядет и запясья разотрёт.

— Я сделаю всё, чтобы остаться единственным, в твоих мыслях и сердце.

— Ты останешься здесь… — читается между строк. — Я не отпущу тебя…

И Итэр к себе прижимает чужое тело, прячет лицо в её шее и шепчет слова о любви, шипит, расцарапывая ей спину. Теперь у бездны есть желанное сокровище в виде его принцессы.

Кэйа принадлежит лишь ему и никому более…

Комментарий к Hymne für den Tod

Хотите продолжения этой части, или идём дальше?

========== Teufel ==========

Создательница знатно поиздевалась над ним, даровав ему вторичный пол. Альбедо шипел, смотрел на неё испуганно, а ему нашептывали что-то вроде: «А теперь найди кого-то, чей запах будет похож на твой.» И смеялась тихо, будучи довольной результатом. Альбедо фыркает недовольно. И принюхивается. Во рту непроизвольно чувствуется металлический привкус. Неужели в мире существуют люди со схожим запахом? Наверное им не очень везёт в отношениях, этот запах заставляет убегать прочь, совсем не притягивает. Создание бросает недовольный взгляд вслед уходящей фигуре и прикусывает губу, не желая ту разочаровывать ещё больше.

Он убеждён в том, что это чистой воды издевательство. Попросту не существует человека, что пах бы смертью настолько отчётливо… Да, он чувствовал запахи гари, затхлой воды, но крови — никогда. Альбедо зажмуривается, стискивая в руках пробирку. Рядом постоянно вьётся Сахароза — очаровательная омега, что мягким запахом карамели обвивает всё вокруг. И алхимик зельями давится, чтобы не вытеснить почти ощутимую сладость, мерзким металлическим привкусом. Зажмуривается, язык прикусывая, но молчит. Он знает, что всё хорошо, что ассистент находится в своём обычном состоянии, что иначе она бы не явилась, предпочитая не травить свой организм. О, он уверен, тогда всё вокруг приобретает схожий запах, настолько концентрированный, что можно во рту почувствовать и пустить слюни от эфемерного ощущения сладости на языке. Или взять маленькую Кли. Она ещё не подросла достаточно, но её резкий запах яблока и вишни порою слишком сильно бьёт по ноздрям, когда она расстроена или едва сдерживает слёзы. Маленькая шебутная альфа. Он усмехается. Счастливая, запах яблока отыскать куда проще, чем кровь. Он вообще не уверен в том, что кто-то с подобным запахом существует…

Он всегда отказывает искорке говорить об этом. Она всегда хмурит глаза, и на оговорки тихо говорит: «Ты не бета!» Хмурится, когда раз за разом он качает головой, иногда отказывая, иногда обещая рассказать об этом в следующий раз. Он стискивает зубы. Она ещё ребёнок, нет смысла на неё злиться, особенно когда его, ни смотря ни на что, называют братиком и ластятся-ластятся-ластятся. Он мягко улыбается, вдыхая раздражающее яблоко. Отвлекает от мыслей о своих проблемах.

Он и подумать не мог что детский лепет позволит ему выдохнуть. И сейчас, слушая чужую болтовню, хмурится. Обычно дети, в силу своего любопытства, могут утянуть уйму секретов с собой. Он улыбается, поглаживая девочку по голове, пусть говорит, пусть возмущается, или восторгается, ведь…

— Сестричка Кэйа обманщица! — выронит она, заставив того ласково посмотреть на неё. — Она говорила что бета, что она не пахнет, а сама к мастеру Дилюку ластилась, испуская гадкий запах!

— И на что же он был похож? — спросит он, всё-таки осознав, кому его ассистентка готовила омежьи подавители, видимо, капитан использовала их на постоянной основе, чтобы мерзким запахом своим никого не пугать.

— Красной жидкостью! Которой пахло тело умершего от бомбочки пушистика! — обиженно скажет она. — А мастер словно не чувствовал его, прося успокоиться!