Hell to the Heavens (СИ)

И этого пока хватит настойчивой девушке, что уйдёт, вместе с временной панацей для той, кого он позвал. Ничего, проблемы надо решать по наличию возможностей. И пока таковая есть, пока он может успеть к началу течки, пока он уверен в том, что в этом плане они совпадают… Он запрёт дверь, зная, что робкая Сахароза не вернётся и посмеет спрашивать у кого-то из них, что происходит за закрытыми дверьми. Хотя, он знает, что её распирает любопытство, что она не может иначе… Но об этом ей никто не расскажет. Чужие души — потёмки, и нечего неподготовленным туда лезть. Он знает, Кэйа придёт к закату. Как обычно постучится, едва солнце приобретёт ярко-багровый оттенок. В любой другой ситуации, он бы фыркнул, забирая с её рук принесённые травы, кости, руду… Всё что может потребоваться, всё что она сможет собрать по дороге. И тот позволял ей остаться, совсем на чуть-чуть, потому что сказав всё, что она посчитает нужным, девушка удалялась, оставляя его в тишине. Теперь же, он надеется на то, что в этой тишине его не оставят. Потому что безумно хочется схожий запах почувствовать, хочется закрыть глаза и убедиться в том, насколько он гадкий… Вот только… Имеет ли он право на её снисхождение? Или же это покажется ей обидным по настоящему, не то что беззлобные шпильки в виде рисунков и прозвищ, скорее милых, чем обидных. Он собирается нарушить все рамки приличия и обнюхать её, чтобы на мгновение успокоиться. Он понимает, Кэйа — сама себе на уме, не поймёшь, что выдумает или выкинет. Но… Он просто не имеет права упустить такую возможность.

***

Кэйа придёт к нему чуть раньше ожидаемого, постучит в дверь немного иначе, чуть нервозно, словно боясь чего-то. И алхимик откроет ей без промедлений, едва улавливая нечто знаковая, почти дёрнет на себя и так же стремительно запрётся, глаза закрывая и окутывая комнату схожим запахом, притронется к чужим локтям, осознав что металлического привкуса он не чувствует, лишь едва различимый, свойственный одним лишь бетам, запах кожи, невольно притягивающий к себе ещё сильнее. И Альбедо невольно к плечу носом приложится, пока ещё удерживая себя в руках, ведь…

— Как ты узнал? — негромко спросит она, расслабленно глаза прикрыв, наслаждаясь отсутствием зловония, постоянно от неё исходящего.

— Мне Кли жаловалась на то, что ты врушка… — ответит он, поднимая лицо на капитана, она и правда существует, здесь, такой скованной, без обычной наигранной радости или плохо скрываемой нервозности. — Если бы я знал, что твоё нахождение рядом избавит меня от этого ощущения металла, никогда бы не позволял себе от тебя отдалиться…

— И что мы будем делать дальше? — спросит она, глаза приоткрыв, это конечно здорово, когда у тебя, даже с таким отвратительным запахом, есть истинный, но всё-таки…

— Позволишь мне приблизиться? Ты же знаешь, я… — и осечётся, нет он не готов дать ей выбор в этой ситуации, потому что набатом бьёт по голове вид никем не меченной смуглой кожи. — Я могу подождать…

И девушка удивлённо вскинет бровями, тут же сменяя его на хитрую улыбку. Не изменяет своей категоричности? Или пробудились схожие с человеческими инстинкты? В любом случае, как бы то ни было… Ради отсутствия этого дрянного ощущения железа во рту и везде где только можно, можно иногда делить постель со странным временами алхимиком, можно позволить ему клеймить себя, и тогда он будет проявляться лишь во время ненавистной течки…

— Так принципиально… Неужели понравилось? — тихо спросит она, осторожно прикоснётся к чужому лицу, проводя по подбородку пальцами, осторожно губы касаясь и тут же руку свою отстраняя, смотрит спокойно, наслаждаясь мимолётным отсутствием всего, она надеется закончить, пока её живот не скрутит в спазме, а с её уст не сорвётся жалобный скулёж, просящий исполнить её постыдные желания. — Почему ты так пытливо на меня смотришь, Альбедо?

И увидит тёплую улыбку, едва скрывающие выдвигающиеся клыки. Гон… Она вздрогнет, резко руку одёрнув. Кажется, алхимик чувствует себя неважно… Альберих поёжится, зажмурится, почувствовав чужие руки у себя на локтях. И успокоится, когда тот прижмётся к ней лбом, тяжело дышит, с трудом подавляя в себе желание зарычать. И она выдохнет, целуя того в макушку, засмеётся, ведь это комедия, не иначе. Нашёлся человек, что пахнет так же тошнотворно, как и она и теперь… Теперь, ей нужно лишь разрешить алхимику впиться зубами её плоть и это зловоние перестанет тревожить её в обычные дни. Хочется громко засмеяться. Это так странно! Вроде бы, решение проблемы, а с другой стороны… Некоторые обязательства ведь…

— Если ты позволишь мне сделать это, пути назад не будет… — шепчет он, стискивая чужие плечи, и поднимая зашуганный взгляд на неё, усмехнётся, плавно ладонью проводя по щеке. — Мы станем друг для друга единственными… Хочешь ли ты попробовать на вкус мою ревность?