Hi-Fi

Он награждает меня взглядом, исполненным самой глубокой благодарности. Я тронут до глубины души.

Возникает ощущение, что такие разговоры сопровождают всю мою жизнь. Мы все трое уже не дети, но то, что сейчас произошло, запросто могло случиться, когда мне было шестнадцать, или двадцать, или двадцать пять. Повзрослев, мы остановились и дальше не движемся; мы дорисовали карту и с тех пор не пересекаем обозначенных на ней границ. Спросите, почему Барри так тревожит знакомство Дика с девушкой? Да потому, что ему не хочется нарваться в фойе кинотеатра на улыбку парня с заячьими передними зубами и в куртке с капюшоном; Барри тревожит, как дальше будет складываться его жизнь, и он одинок, а одинокие – они самые желчные.

14

С тех пор как я открыл магазин, мы все никак не можем сплавить диск некоей группы под названием The Sid James Experience. Обычно мы избавляемся от залежалого товара – скидываем цену до десяти пенсов, а то и просто выбрасываем на помойку, – но эту пластинку любит Барри (и дома он держит ее в двух экземплярах на случай, если один возьмут послушать, а потом не вернут), который утверждает, что она очень редкая и рано или поздно мы ею кого-нибудь осчастливим. Она у нас стала чем-то вроде старой чудаковатой родственницы. Постоянные покупатели справляются о ее здоровье, дружески похлопывают по конверту, натыкаясь на нее в своих поисках, а иной еще и возьмет ее с полки, отнесет к прилавку, будто бы собираясь купить, а потом скажет: «Шутка!» – и тащит беднягу на место.

Но тут в пятницу утром один парень, которого я никогда раньше не видел, роясь в разделе «Британский поп S – Z», вдруг издает сдавленный вздох восхищения и мчится к прилавку; заветную пластинку он крепко прижимает к груди, словно боится, что ее у него сейчас отнимут. У прилавка он достает кошелек и выкладывает за свою покупку семь фунтов, молча и решительно, даже не пытаясь поторговаться: ему просто невдомек, что он на самом деле творит. Я уступаю Барри – вот и настал его день! – право обслужить парнишку, а мы с Диком затаив дыхание наблюдаем за происходящим со стороны; точно так же мы наблюдали бы за человеком, облившим себя бензином и доставшим из кармана спичечный коробок. Мы выдыхаем, только когда он уже чиркнул спичкой и его охватило пламя, а когда он уходит, смеемся до коликов. Этот эпизод нас очень воодушевил: если кто-то может вот так взять и купить пластинку The Sid James Experience, значит, всех нас в жизни ждет еще очень много хорошего.

С последней нашей встречи Лора успела измениться. Отчасти дело в макияже: сейчас он у нее рабочий, и с ним она выглядит не такой подавленной, менее усталой и вполне собранной. Но есть что-то и помимо макияжа. Что-то произошло – то ли на самом деле, то ли у нее в голове. Но что бы это ни было, она явно задумала начать новую жизнь. Она ее не начнет. Я этого не допущу.

Мы идем в бар рядом с ее работой – не в паб, а в бар, – где по стенкам развешаны фотографии бейсболистов, меню написано мелом на грифельной доске, подозрительным образом отсутствуют пивные краники и люди в деловых костюмах пьют американское бутылочное пиво. Мы усаживаемся в глубине, подальше от всех.

– Ну и как дела? – начинает она, как будто я ей практически никто.

Я мямлю что-то в ответ, но при этом понимаю, что долго сдерживаться не смогу, что вот-вот из меня выплеснется, и – бэмц! – нате вам пожалуйста:

– Ты уже спишь с ним?

– Ты пригласил меня, чтобы спросить об этом?

– Ну да.

– Ох, Роб…

Я хочу прямо сейчас повторить вопрос – мне нужен ответ, мне не нужны эти «Ох, Роб» и жалостливые взгляды.

– Что ты хочешь от меня услышать?

– Я хочу, чтобы ты ответила «нет» и чтобы это было правдой.

– Я не могу так ответить.

Посмотреть мне при этом в глаза она тоже не может. Она заводит речь о чем-то другом, но я не слышу ее; я вылетаю на улицу и, проталкиваясь между костюмами и плащами, злой и отравленный, топаю домой с единственным желанием послушать какие-нибудь громкие и злые записи, от которых мне должно полегчать.

На следующее утро парень, купивший пластинку The Sid James Experience, приходит обменять ее. Говорит, она оказалась не тем, что он думал.

– Чего же такого вы от нее ожидали? – спрашиваю я.

– Не знаю. Чего-то другого. – Он пожимает плечами и обводит взглядом нас троих.

Мы смотрим на него, подавленные и ошеломленные. Ему становится неудобно.

– Ты ее до конца дослушал? – спрашивает Барри.

– До середины второй стороны. Мне не понравилось.

– Иди домой и послушай еще раз. Ты к ней приколешься. Я тебе говорю.

Парень беспомощно качает головой. Он уже принял решение. Он покупает подержанный компакт Madness, а я возвращаю The Sid James Experience на место.

Позже днем звонит Лора: