History (СИ)

А затем наступила черная полоса. С утра мне, конечно же, пришлось снова идти в школу, где первым уроком был английский язык. На нем разбирали наши сочинения и, как оказалось, мое было одним из лучших. Учительница раз шесть привела меня в пример и сказала одноклассникам на меня равняться. Я любила писать, мне нравилось узнавать что-то новое, но я терпеть не могла, когда меня выделяли. Судя по всему, этого не любили и мои новоиспеченные одноклассники. Я жутко пожалела, что сегодня все, кроме последнего урока, у нас с Викки были по отдельности. Терпеть оскорбления в одиночестве для меня было совсем невыносимо. Дело в том, что я абсолютно не умела отвечать на колкие фразочки, а лишь заливалась краской, изо всех сил уговаривая себя не плакать.

Прошло целых три урока, и когда я пришла на урок математики базового уровня, я не сдержалась. Меня в который раз обозвали зубрилкой и сказали что-то очень неприятное. Все эти оскорбления накапливались у меня на душе и уже сформировали такой толстенный пласт, что я просто не могла игнорировать его существование. А потом мне прислали записку, в которой стояли росписи всего класса и в которой говорилось, что меня никто терпеть не может и лучше бы я вообще не переходила в эту школу.

Моя рука взметнулась в воздух, напугав учителя математики.

- Да, мисс Лоуренс?

- Можно выйти? – голос предательски дрогнул, и я услышала смешки одноклассников. Учитель растерянно кивнул, и я выбежала из класса.

Как только я вышла за пределы кабинета, слезы тут же покатились по щекам. Я громко всхлипнула и направилась в сторону женского туалета, мысленно рассуждая о том, как несправедлив мир. Дойти, спрятаться и нареветься вдоволь.

Я встала около раковины, сжала ее края пальцами и зажмурилась, пытаясь успокоиться. Вместо этого из меня вырывались только жалкие всхлипы. Почему я такая тряпка? Почему я просто не могу оградиться ото всех этих оскорблений? Или в идеале – едко ответить? Так, как в сериалах показывают.

Я закрыла лицо руками, прислонилась к стене и еще раз всхлипнула, начиная в уме считать до миллиона (именно столько было нужно), чтобы успокоиться.

- Лоуренс? – я вздрогнула, услышав этот голос, и пожелала провалиться сквозь землю. – Что случилось?

- Ничего, - глухо ответила я, не отрывая ладоней от лица.

- Почему ты плачешь?

- Я не плачу.

- А я, видимо, глухой.

- Это, вообще-то, женский туалет, - я, наконец, открыла лицо и посмотрела на учителя истории. Правда, чтобы посмотреть ему в глаза, мне пришлось задрать голову.

- Что случилось? – проигнорировал он мой вопрос.

- Ничего, - буркнула я, отводя взгляд. – Просто одноклассники достали.

- Они тебя обижают?

Вместо ответа я еще раз всхлипнула. Вот так всегда: начинаешь успокаиваться, у тебя спрашивают, что случилось, и все начинается заново.

- У меня сейчас нет урока, пошли в кабинет. Успокоишься.

Когда я не отреагировала, учитель приобнял меня за плечи и сам вывел в коридор. Я смотрела себе под ноги, пока мы шли в сторону кабинета истории.

Историк усадил меня за парту, а сам закрыл дверь, чтобы никто не мог зайти. Я сидела, закрыв лицо руками, чтобы он не видел, какое оно у меня было зареванное. Мне было очень стыдно.

Стул рядом со мной скрипнул, и я с сожалением поняла, что вездесущий мистер Стайлс в покое меня не оставит.

- Ну, перестань плакать… - он погладил меня по голове, и я вздрогнула. – Расскажи, что случилось. Станет легче, правда.

От такого ласкового голоса, заботливой интонации я не выдержала и начала быстро-быстро рассказывать все, что случилось за сегодня, теребя край рубашки, в которой пришла. Стайлс внимательно меня слушал, вглядываясь в мое лицо.

- Эй, да не расстраивайся ты так. Они наверняка просто тебе завидуют и пытаются избавиться от собственных комплексов. Не трать на них нервы, они того не стоят.

- Спасибо, - я судорожно выдохнула.

А вместо ответа историк меня обнял. Если бы это была нормальная ситуация, я бы покраснела. Сейчас я почувствовала себя жалкой. Настолько, что меня даже учитель успокаивает.

- Все наладится, вот увидишь.

Я благодарно кивнула и глубоко вдохнула и выдохнула. Нужно успокаиваться.

Как никак, следующий урок – история.

Во время урока Викки почти что рвала и метала, и я только и успевала, что затыкать ее и шикать на нее. Мы сидели на последней парте, и я ей во всех подробностях рассказывала, что произошло за сегодняшний день.

- Я им морды набью. Всем, - шипела Смайл. Мистер Стайлс учтиво не обращал на нас внимания и не делал нам замечаний, но я все равно старалась утихомирить Викки.

- Да ладно тебе, - бормотала я.

- Где ты была все это время? – Смайл, казалось, хотела во всех подробностях знать все, что произошло за последний час.

- Здесь, - я выпалила прежде, чем сумела подумать.

- Не поняла, - округлила глаза Смайл.

- Историк нашел ревущую меня, посадил тут успокаиваться.