HOMO Navicus, человек флота. Часть первая

Самым трудным было найти главное звено плана – открытую дверь, а потом рассчитать время своего появления, причем до секунды, чтобы Чугунов не успел убежать или выкинуть Веронику из каюты. Для этого и понадобилась репетиция. Если моделировать ситуацию, то дотошно, до мелочей. На случай «выкидыша» Вероника должна была громко кричать, изображая над собой насилие, и продержаться до появления подводников.

Петрович, как сценарист и режиссер-постановщик, оказался на высоте, впрочем, как всегда. Если бы Спилберг узнал об этом, он бы до конца дней плакал над своей бездарностью.

А донесение… Какое донесение? Чугунов его если не сжег, то съел. Забудьте. Не было никакого донесения, впрочем, как и разврата. Но дверь в каюту он теперь, блюдя целомудренность, закрывал. И не только снаружи, но и изнутри.

Бедняга, он думал, что приобрел авторитет, как стоик-аскет, отвергая заигрывания. Женщины думали по-другому: онанист. Так до конца похода он эту кличку и носил. Не спасли и шкатулки.

Мечта

Наша база находилась вдали от цивилизации. Легенда гласит, что однажды главком, совершая облет побережья Камчатки, обратил внимание на уютную бухту, прикрытую от моря песчаным перешейком с узким проходом. Бухта идеально подходила для базирования чего-нибудь. «И создал Главком базу подводных лодок. И увидел, что это хорошо…»

Может, это и было хорошо, но уж очень дикое место оказалось. Кругом сопки, лес, зверье дикое бегает, кормится на мусорниках, по вечерам пугая женщин. Магазин один, пополняется раз в неделю, а то и в месяц, в зависимости от погоды: сообщение с поселком только морем или по воздуху, вертолетом.

Развлечений нет. Пять домов, штаб, клуб да три казармы. Какие утехи находили для себя женщины, умолчим. Мужчины развлекались охотой, рыбалкой и пьянством.

Трудности присутствовали во всех мужских занятиях. Пьянство пресекалось, охота запрещалась – опасно, а рыбалку контролировал рыбнадзор. Ну не будете же вы на Камчатке ловить камбалу, пусть и королевскую, которая чуть меньше палтуса. Вас будет интересовать, конечно же, красная рыба, и только она. Но для ее добычи надо купить лицензию. Выловить можно только пять штук, да и то на удочку.

Самой бросовой рыбой была кумжа, потом шел голавль, горбуша и кета, потом деликатесные чавыча, нерка и кижуч. Нерка была хороша на балык, особенно брюшки, а из отдельных экземпляров кижуча и чавычи в рост человека, можно было взять до трех ведер икры.

Каждый год камчатские газеты пестрели статьями, описывающими арест браконьеров. Перекрывались дороги, проверялись машины, штрафовались граждане. За один незаконный «хвост», не зависимо от размера, карман браконьера облегчался на 50 полноценных, звонких советских рублей. Зарплата инженера тогда составляла рублей сто двадцать. Дорогое это было удовольствие – половить красную рыбку и поесть икру столовой ложкой. Но все равно ловили. Ловили все: школьники, доктора, учителя, юристы, военные. Было бы глупо не ловить, когда в реку, по которой рыба шла на нерест, можно было торчмя воткнуть палку, и она также торчмя уходила от вас вверх по течению, не падая, а только шевелясь и покачиваясь, как будто кто-то грозил вам ею из-под воды.

Однажды рыбнадзор захватил и арестовал даже катер командующего флотилией с мичманом-командиром на борту. Был большой шум, мичман кричал, что не позволит вторгаться на суверенную территорию военного корабля, и даже угрожал инспекторам пистолетом. Не помогло. Вторглись и изъяли улов, а потом вся флотилия делилась с командующим добычей – не гоже, когда начальника оставляют без самого ценного на Камчатке.

И только коренному населению – корякам – разрешалось без лицензии ловить рыбы сколько угодно, чем угодно и где угодно. Это объяснялось просто: народность вымирающая, промышляющая охотой и рыбалкой, уклад веками сложился, пусть уже…

Кстати, если кто-то женился на корячке, ему сразу выделялись дом, скотина, земля и двадцать тысяч рублей. За вливание новой крови. Однако и при таких условиях желающих было мало: уж больно они, корячки, на наш взгляд некрасивые были. А может мы внутреннюю красоту рассмотреть не могли… Да и законы у них были своеобразные. Человек, даже по незнанию что-либо серьезно нарушивший, подвергался наказанию по старинным обычаям. Меткая пуля под левую лопатку крушила кости и внутренности, а зверье уничтожало следы его бренного пребывания на Земле. На вопросы следователей был один ответ:

– Его, однако, в стланик, в тайга ушла. Прошлый среда ушла, однако.

В общем, серьезный был народ, хорошо, что жил у себя в автономном округе.

Так вот о рыбе, а то отвлекся.