HOMO Navicus, человек флота. Часть вторая

Физик Яков Саввич. Это вообще замечательная фигура. Он учил нас заботиться о личном составе и любить его, предварительно заставив выучить полное название его дивизии, бравшей Берлин: «Орденов Ленина, Богдана Хмельницкого, трижды Краснознаменная, гвардейская…»

Это соответствовало «тройке», если ты в физике туп. Ну, если запомнил и повторил. Карт-бланш, сохранение, зачет, соломинка спасительная.

Саввич был мудр. На любой сдаче зачетов или экзаменов, он так открывал окна, что углы отражения позволяли видеть все, что творилось в аудитории. И сидел к нам спиной. Но шпаргалки отнимал своевременно. Спасало только количество, качество и понимание написанного.

– К доске. Повтори. Объясни. Вижу, понимаешь. «Пять». Зачем «шпору» доставал? Писать их нужно, пользоваться нельзя! Увереннее в себе нужно быть.

Яков Саввич ставил стул на кафедральный стол, одевал задом наперед первую попавшуюся бескозырку, раздувал носом ленточки и вещал:

– И вот идет курсант КВВМПУ сквозь заросли камышей. Раздвигает. Он только что девушку оприходовал, и этим счастлив. А то, что завтра экзамен по физике, – дело второстепенное. Ах, как он ошибся. Ты экзамен сдай, а потом – хоть в камыши, хоть в осоку. А ты расслабился. И уязвим. Я ж начеку. И девушка – дело второстепенное. Экзамен первым номером. Что, хочешь дураком умереть? Так я не дам. А девушки… Они были, есть и будут. Но с умными им интереснее. Все для тебя, дорогой друг. Что? Мою дивизию? Эх… огорчил. Ну, давай. Одна ошибка в названии – переэкзаменовка. В последние дни отпуска. Рискуешь? Саввич не любил лентяев, особенно разбирающихся в физике. И ставил «двойки», и не прощал мелочей.

– Так, лабораторная работа. «Две тысячи». Чего?

– Джоулей, Яков Саввич!

– Нет, дорогой. Просто две тысячи. И чего? А так как не написано чего, писать буду я: коз. Итак, две тысячи коз! Дж-дж-дж! Не бегут джоули! Коз зови! Поздравляю, ты пастух козьего стада, но с большой буквы!

Так он учил нас точности и педантичности. Физика – наука, если кто не знает.

ТУЖЭК. Первый групман первого атомного реактора первой советской АПЛ. Инструкции по эксплуатации реактора писал и он, капитан 1 ранга Григорьев. На столе темный графин с коньяком. Типа чай. Мы готовили. И «заваривали». Билеты – в конверте. Внутри, не на столе разложены. Иезуитство какое-то. Спасибо дяде Вове, мичману-лаборанту. С твердой ставкой. Доложил расклад.

Знаем, как лежат.

Эх, Димка Козловский залетел…

– Что так долго ищем? Свой билет? Нету? А номер какой? Пятнадцатый? А дай-ка конверт. Так вот он! А ты говоришь – нету. У нас все в порядке. Держи! В «преф» не играй, считать не умеешь. Ну, удачи, то есть. Ладно. Готовься. А вы докладывайте….

– Знаешь устройство ЯЭУ?

– Знаю, товарищ капитан первого ранга!

– Видеть надо, а не знать. Свободен!

– А я еще знаю!

– Да «пять», «пять» и иди, и чтоб тебе повезло, и ты никогда ее не видел, эту ЯЭУ…

Когда наших побили в «Пентагоне», то бишь Дворце культуры «Пищевик» (архитектура у них похожая). Григорьев, дежурный по училищу, поднял дежурную роту, правда, с пустыми автоматами, и повел за собой. С поднятым вверх пистолетом, как легендарный политрук Клочков.

– В живот и в голову не стрелять! Стрелять только в ноги!

И залился своим «фантомасовским» смехом: «Ха-ха-хаа!»

Шесть десятков людей орудовали прикладами в свое удовольствие и в помощь собратьям…

С ним же мы выезжали в гидропарк. Там танцплощадка обнесена рвом с водой. Пока ударная группа освобождала танцпол от мужчин, не забывая повальсировать с девушками, мы стояли во внешнем ряду. Вокруг рва. И шпаки, плавая во рву, умиляли нас своими галстуками. Галстук так красиво лежит на воде… горизонтально. А когда хозяин просился на берег, мотивируя тем, что галстук намок, его еще раз сталкивали в воду – если галстук плавает, еще рано. Не остыл, красавец…

Начстрой Данилов В.И.

– Сика корабельная, зелень подкильная! Сейчас я определю, кто из вас пойдет в увольнение!

Строгий, но справедливый. Весельчак и жизнелюб. Батя. Мой и «всехный»… Его до сих пор помнят все выпуски.

А вот и плац. Нахлынуло. Сколько ж километров набегано, нахожено. Сколько подметок стерто!

Знаменная группа училища. С Сашей Толстиковым, выходцем из РПК Кремля. Из тех, кто у Мавзолея стоял. Жаль, что в династии я самый маленький -185 см. Тогда бы знамя училища чаще носил, а пришлось чаще палашом махать.

Капраз Пинчук Андрей Андреевич, командир крейсера «Варяг». Замнач училища.

– «Ура» должно быть раскатистым и громким. Тренируйтесь.

И мы тренировались до посинения, хрипоты, рвоты и подвижки в мозгах.

И мичман, дежурный по КПП, представившийся ему «не по форме»:

– Дежурный по КПП мичман такой-то.

– А дальше?

– Мичман…

– И?

– Урррааааааа!

А надо было сказать:

– Мичман такой-то, товарищ капитан первого ранга. Устав нужно чтить. И знать.

Андрей Андреевич понял, простил, но с дежурства все же снял ретивого. Наверное, недостаточно раскатисто прокричал…

Степан Лысяный, «взводный».

– У вас что здесь, тигры е… сь?

Это о качестве утренней приборки…