HOMO Navicus, человек флота. Часть вторая

Кульков не хватило. Сняли рубашки, завязали на манер мешков и режем, режем… А когда вниз спускались, пригибаясь под тяжестью, опять видим грибы. То слева от тропы, то справа. А взять уже некуда…

Командир носится по кустам, кулек почти полный, а у меня – ноль. Хотя ищу внимательно. Гриб, он открыться должен. Мне не хочет.

– Ну что, нашел что-то?

– Нет, Александр Иванович. Нет грибов.

– Искать нужно уметь! Что, зрение слабое? А ты очки купи!

Доволен командир, издевается.

– А я… А я белый ищу!

В кустах демонический смех от земли несется, значит, опять нашел, срезает.

Расстроенный, выхожу на полянку, присаживаюсь на толстый ствол упавшей березы, закуриваю. Поднимаю глаза – вот оно, чудо совершенное! В двух шагах! Тусклый глянец шляпки, снизу – плотный бархат, толстая крепкая ножка, толщиной в руку. Крепыш такой, тридцати сантиметров ростом. Прежде чем срезать, любуюсь. А теперь аккуратно, левой рукой придерживая… Ух, ты, охватил только часть «ноги», толстенькая. Режу ближе к земле, грибницу не нарушаю.

Курю, жду. Из кустов, довольным лосем, с треском, на поляну вылетает командир. Кулек полный, опята, сыроежки, прочий сор.

– Ну что, нашел, студе…

Студент – слово не обидное, покровительно-снисходительное.

Слова замирают на губах, глаза округлились. Увидел. Шок. Пришел в себя. Две секунды. Он и в море, в самой сложной обстановке, через пару секунд решение верное выдает.

Счастливая улыбка превращается в жесткую волевую прорезь рта.

– Я не понял, товарищ замполит! Вы чего расселись? Вы тут по лесу бродите, а на лодке личный состав как безотцовщина, сам себе предоставлен? Старпом с механиком уже в мыле, языки на плече, служат родине, как пудели, а вы курите и без разрешения, в присутствии старшего!

Развернулся, кулек приподнял, но не выбросил, передумал, унесся. У меня столбняк закончился, тоже бегу служить. Ума хватило гриб в кулек спрятать, хорошо в непрозрачный.

Командир уже метрах в ста впереди. Пролетел как вихрь по пирсу, оставляя за собой обезглавленные и рассеченные до пояса тела, подвернувшиеся под разящий палаш командирского гнева. Кровь, кровь, брызги багровые, сталь клинка дымится… Последний удар снес бы голову старпому, но тот щит успел подставить, отскочил.

Лодка качнулась, приняв на борт командира. Из верхнего рубочного слышны крики, стоны, рыдания, Наверное, по отсекам пошел… На пирс выползает тяжело раненный механик, молча проползает мимо нас со старпомом, кровоточа ниже пояса, оставляя широкий красный след, и ну добивать кувалдой агонизирующие на пирсе тела! Боже, как бьет! Жестокий человек, но справедливый. Не вмешиваюсь.

Картина Верещагина «Апофеоз войны». Ну с горой черепов. Или не так называется?

Старпом:

– Викторыч, что произошло?

Усы дыбом от незаслуженной обиды и удивления. Молча показываю старпому ГРИБ. Тот аж приседает:

– Писец, приехали… Это ж минимум на два дня мясорубки. И угораздило тебя найти.

– А я чё, виноват? Да иди ты…

Сообща ищем выход.

А командир дока – мой хороший знакомый. Я до лодки в ВИСе служил. Вооружение и судоремонт. В том числе ПМки и доки. ТПД. Обговорили, нашли выход. Договорились с гонцом-миротворцем. Лавровую ветвь дали. Вари, сволочь! К вечеру чтоб было готово. И к командиру сходи сам. Нас не примет.

Спускаюсь, иду в каюту. За переборкой ревет командир: «А заму передайте, завтра постановка в док, а у него в «Боевых листках» это историческое событие не отражено!» Мысли в ответ: «Блин, Александр Иваныч, обижаете. Со вчера висят, чего я „бычков“ вечером поимел? Выпустили». И что такое «Боевой листок»? Бумажка. Ах, да, да, правила игры…

– А с кем командир разговаривает?

А и нет никого. Знает, что слышу. Через переборку. Избегает, общаться не хочет. Стул в переборку периодически кидает.

Чу, дверь каюты хлопнула. Старпом. Шепчет что-то.

Командир унесся куда-то. Не, криков не слышно. И куда? И пошто обидел? С «листками»? Да нет, командир – человек не мелочный. Глубже надо копать. И что я не так сделал?

В каюту заходит старпом.

– Викторыч, что с грибом делать будешь?

– Порежу на кусочки и посушу. Здесь, в каюте.

– Ты что, в каюте нельзя. Только дома, здесь он столько дерьма наберется… Это мы дышать можем, а гриб – животное нежное. Вонять лодкой будет. Ты сваришь, а жрать не сможешь. Понюхай свой дипломат с чистым бельем. Ну, чем пахнет?

– Лодкой.

– Вот, видишь. А домой не скоро попадем. Ну, ты думай, а я пошел.

– Личному составу – отбой. Дежурный.

Лежу, не спится. Ни старпома, ни командира… Дверь отъезжает на роликах. Старпом:

– Викторыч, ты гриб еще не резал? На сушку?

– Да нет. Ты ж сказал, вонять будет. Где вы?

– Ты, это, вот что. Командир дока поляну накрыл. To-се, но главное блюдо-картошка с грибами и жареным луком. Только вот беда, у опят дух есть, а вкуса нет, корешки. Отдай ГРИБ, блин, я тебе говорю!

– Да бери.

Ну и сука, ну и дипломат!

Сидим в каюте командира дока, шильцо, картошка с грибами бесподобная. В «тысячу» играем. На надводном корабле в «преф» играли во время «большого Сида» с пятницы до понедельника. Вист по полкопейки. Но и «тыща» тоже ничего.

Командир издевается: