Homo Revolution: образ нового человека в живописи 1917-1920-х годов

Сложно сказать, получилось ли у кого-то еще из его современников так критично и глубоко рассмотреть все обновленное и существующее, что принесла с собой революция, увидеть принципиально новые черты, и не обойти вниманием дореволюционное, а самое главное – воплотить это в чистый синтез идеологического видения реальности. Статус настоящего художественного явления эпохи принесла двадцатилетнему Вильямсу одна из его первых работ – портрет режиссера-новатора Всеволода Мейерхольда (рис.1)19.

(рис.1)

Образ написанный художником, с одной стороны, безусловно имеет установку на подлинность личности, то есть удовлетворяет требованиям жанра. Вильямс писал Мейерхольда с натуры и, несомненно, перед нами образ реального человека. Но с другой стороны, важным является не то, насколько Вильямсу удалось портретное сходство, а то, насколько точным идеологически и типологически сложился его образ.

Программная задача Вильямса состояла в первую очередь в создании произведения искусства способного отразить образ Нового Человека, эволюцию реальности, новейшие идеалы гуманизма. Образ Мейерхольда – это прежде всего отражение эпохи новой художественной фармации, принципиально-нового, свободного искусства, революционно воплотившегося в конкретном человеке. Мейерхольд изображен не во фраке или театральном костюме, а в перетянутом ремнем кожаном пальто, с кепкой подмышкой, его образ подчеркнуто прост и деловит, вместе с тем, в нём присутствует некий пафос и романтизация нового коммунистического творца. Цветовым акцентом служит насыщенно-синий шарф, подчеркнутый геометрией складок. Контрастирует на его фоне белоснежно-чистая рубашка, словно подчеркивая, принадлежность изображенного к интеллигенции нового столетия.

Он словно застыл перед нами в позе агитатора, его рука крепко держится за ремень, холодная отрешенность взгляда, неистовство, определяет некий героический посыл образа, артистическую одержимость Мейерхольда.

Задача соотношения фигуры в пространстве картины несет одновременно и декоративную, и смысловую конструктивную нагрузку. Основным фоном картины является изображение театральной конструкции Л. С. Поповой к пьесе «Земля дыбом», поставленной в театре Мейерхольда20. Их ярко выраженный конструктивистский, производственный характер напоминает об атмосфере большой стройки, стройки нового социалистического общества, активным участником и организатором которого является художник. Этим во многом определяется чувство современности, являющееся отличительной чертой большинства его работ. Вильямс один из первых сумел определить некоторые существенные черты портрета советского интеллигента творческой личности.

В портрете «Акробатка» 1927-го года (рис.2), на котором изображена жена художника, профессиональная актриса Анна Семёновна Ахманицкая, в костюме акробатки из пьесы Н.Н. Эрдмана "Мандат", поставленной в 1925 году в театре Мейерхольда, Вильямс доводит до совершенства своей портретное мастерство.21 Здесь так же присутствует бескомпромиссное и острое утверждение новых ценностей и идеалов.

(рис.2)

Портрет акробатки – это отнюдь не отображение интереса Вильямса к миру художественной сцены, здесь зритель впервые может увидеть актрису нового театра, куда люди приходят не просто насладиться зрелищем, но в котором сами становятся участниками действа, в котором искусство становится преимущественно общественным, в котором властвует акция или перфоманс. Именно здесь совершенно по-новому отображен идеал женщины.

В портрете нет ни малейшего намека на салонный жанр или бытовую трактовку сюжета, в нем отсутствует все личное, будучи отодвинуто социальным. Художника не занимает чувственная, эстетическая и гедонистическая сторона женщины. Портрет словно пронизан решительной твердостью героини, ее следованию принципам и целям, готовностью действовать и нарочитой уверенностью. Женщина твердо, уверенно стоит в открытой позе, подперев бока и широко расставив ноги. Ее фигура пропорционально-атлетична, а взгляд насмешливо безжалостен.

Цветовая палитра портрета выстроена на тональном сочетании геометрических форм. Этим отличается и пространственное решение полотна. В сочетании это придает образу некую почти чеканную четкость и маршевую ритмичность. Так же как и в «Портрете Мейерхольда» художник использует решение яркого цветового акцента – насыщенно-бирюзовые шорты акробатки оттеняют красно-желтую палитру картины, задавая тем самым условный центр композиции.

Формальные художественные элементы находятся в картине в активном взаимодействии: плоскости объёма, светового и теневого начал, классической перспективы и условно декоративной организации пространства. Внимательность к отдельным элементам и законченность всех деталей не противоречат целостности образа, типичность образа не нарушена портретными чертами. Интерес к техническому, характерному дает Вильямса возможность подняться над личным и случайным и показать обобщенный коллективный идеал нового человека.