Homo sacer. Чрезвычайное положение

Примечательно, что современные исследователи без колебаний готовы были принять утверждение, что auctoritas принадлежит непосредственно самой живой личности отца или принцепса. Это утверждение — совершенно очевидно идеология или fictio, которая должна обосновывать превосходство или по меньшей мере особое положение auctoritas по отношению к potestas, — становится таким образом формулой имманентности права жизни. Не случайно и то, что это утверждение получило распространение именно в те годы, когда фашизм и национал–социализм неожиданно возродили в Европе принцип авторитарной власти. Хотя и очевидно, что не существует некого вечного человеческого типа, который воплощался бы по очереди в фигуре Августа, Наполеона или Гитлера, а есть лишь более или менее сходные правовые диспозитивы — чрезвычайное положение, iustitium, auctoris principis, führertum, — которые задействуются в тех или иных обстоятельствах, в 30–е годы (прежде всего в Германии, но не только) та власть, которую Макс Вебер называл «харизматической», связывается с понятием auctoritas и определяется в учении о führertum как изначальная и личная власть вождя. Так, в 1933 году в одной небольшой статье Шмитт, пытавшийся обозначить основополагающие понятия национал–социализма, определил принцип flihrung как равенство происхождения между фюрером и его последователями (стоит обратить внимание на использование веберовских понятий). В 1938 году была опубликована книга берлинского юриста Генриха Трипеля «Гегемония», которую Шмитт поспешил отрецензировать. В первом разделе книги излагается теории führertum как вида авторитарной власти, основанной не на предсуществующем правопорядке, а на личной харизме. Фюрер характеризуется посредством психологических категорий (он — человек сильной, сознательной, творческой воли); усиленно подчеркиваются его единство с социальной группой, уникальный и личностный характер его власти.

Еще в 1947 году почтенный историк римского права Пьетро де Франчиши опубликовал работу под названием «Тайна власти» (Arcana imperii), в которой значительное место было отведено анализу «исходного типа» власти: он называет его ductus (где ductor — это правитель, в котором этот тип воплощается), пользуясь как бы эвфемизмом, позволяющим ему избежать нежелательных ассоциаций с фашизмом. Де Франчиши преобразует веберовскую триаду типов власти (традиционная, легальная, харизматическая) в дихотомию, которая воспроизводит оппозицию auctoritas — potestas. Власть ductor'а. или führer’а никогда не может быть производной: она всегда уникальна и принадлежит самой личности ее носителя; сверх того, она по сути своей не является насильственной, но основывается, как показал еще Трипель, на соглашении и добровольном признании «превосходства в доблести».

Хотя и Трипель и де Франчиши могли наблюдать техники власти фашистского и нацистского режимов, ни тот ни другой, как кажется, не сознавал, что иллюзия уникальности власти, которую они описывают, возникает вследствие приостановки или упразднения нормального правопорядка — то есть в конечном счете вследствие установления чрезвычайного положения. «Харизма» — как подсказывает нам содержащаяся в этом термине отсылка к charis святого Павла (что хорошо понимал Вебер) — предполагает упразднение закона, а не некий изначальный характер власти.