Hoshi (СИ)

Девушка отругала себя за несдержанность и уж было хотела списать свой смешок на нервы, но заинтересованный взгляд Хао внушил ей немного смелости.

— Просто… По мне, так нет ничего мертвее, чем звёзды, — ответила она и перевела взгляд в окно, где виднелся чёрный лоскут неба. — Их свет летит к нам десятки, сотни, тысячи лет. Как знать, может, уже половина из них угасла, а мы всё любуемся ими, общаемся с их фантомами, как с живыми…

При свете десятков языков пламени Нэм казалась Хао ещё более дикой и необузданной. Её незримая сила будто бы витала рядом с ней эфемерным невесомым облаком, пропитанным дыханием самой природы, и моментами Асакура был готов поклясться, что почти может потрогать его рукой.

— Ты говоришь странные вещи, — тепло улыбнулся он, на что девушка, оторвавшись от созерцания небосклона, смутилась и лишь дёрнула плечами. — Не знал, что есть шаманы, которым не нравятся звёзды.

— Я люблю звёзды, — поспешила возразить Нэмид. — С моим именем было бы глупо их не любить.

— С твоим именем? — отстранённо-скучающе переспросил Хао. Он заметил, что Нэм начала расслабляться в его присутствии, и потому решил поддержать нейтральную беседу, чтобы ещё лучше понять, что она из себя представляет. Обрывки её эмоциональных и путанных мыслей совсем не желали складываться в ясную, осмысленную картину.

— «Нэмид» на нашем языке означает «звезда», — со вздохом пояснила девушка. — Я думала, вы знаете.

Глаза Асакуры на секунду удивлённо расширились, но он почти сразу же вернул себе надменно-равнодушный вид. Разом вспомнилась сцена в кафе, когда он отчитал Опачо за неверно отгаданное имя, которое так и прозвучало — «Звезда». Стало быть, его маленькая помощница больше чувствовала ответ, чем слышала, и к разгадке была совсем близка. «Значит, целительница и Хоши практически тёзки».

— Пятьсот лет назад это слово звучало как «нхэмит», так что прошу простить мою неосведомлённость, — на выдохе пояснил Хао, поднимаясь с кресла. — А почему тебя так назвали, милая?

Нэм удивилась вопросу и в замешательстве пожала плечами:

— Папа предложил, мама поддержала. Думаю, всем детям придумывают имена примерно так. — «Если только их дитё — не осознанная реинкарнация тысячелетнего шамана».

— Ценное замечание, — ничуть не смутился последней мысли шаманки Асакура. — Но, собственно, перейдём к делу, я не за тем тебя позвал.

Всего через секунду в его руке оказался свёрнутый кусок пергамента, материализовавшийся из огня, и Хао протянул его индеанке. Нэмид сначала недоверчиво на него взглянула, лихорадочно рассуждая, стоит ли прикасаться к предмету, который только что полыхал рыжим пламенем, но затем, собравшись с духом, осторожно взялась за край.

— Знаешь, что это? — с ленивым любопытством спросил шаман, когда девушка развернула пергамент.

— Откуда это у вас? — спустя паузу спросила Нэм, бросив недоумевающий взгляд на Асакуру, на что он невозмутимо напомнил свой вопрос:

— Так знаешь или нет?

Поняв по интонации, что вопросы сейчас — это прерогатива Асакуры, шаманка неохотно кивнула и ещё раз пробежалась глазами по детально прорисованному изображению. «Но это ведь невозможно…» — потерянно прошептала она, и Хао лишь самодовольно ухмыльнулся. На пергаменте красовался его карандашный рисунок — тот самый тотемный столб, рядом с которым его вера в реальность пошатнулась. Столб, рядом с которым он встретил Хоши… Или же, всё-таки, Нэмид?

========== 7. О суженых ==========

Где вода, как небо, бела под ночной звездою

По реке любовь уплыла следом за тобою.

Где же ты, любовь моя, где — за рекою где-то.

Я пойду, пойду по воде к тебе до края света.

Канги всегда любил начинать свой день с завтрака с дочерью. Ему нравилось, когда она сидела напротив и cо скрытой полуулыбкой и тёплым огоньком в глазах говорила о всякой ерунде. Нэмид могла щебетать без остановки, взахлёб рассказывая истории, которыми с ней охотно делились духи ветра, а индеец кивал и изредка тихо посмеивался, хоть и слушал её в пол уха. Турнир быстро поставил крест на семейной традиции, и теперь мужчина выходил из дома едва ли не с первыми лучами солнца. Но перед этим он всегда заглядывал в комнату дочери, чтобы заботливо поправить одеяло, которое Нэм всё время скидывала во сне на пол. Сегодня Канги изменил своей привычке, и на то, очевидно, была воля Великого духа, решившего поберечь отцовские нервы.

На голове патча наверняка бы прибавилось седых волос, если бы он застал Нэмид, спящую поверх всех покрывал в уличной накидке. Шаманка и сама не на шутку переполошилась, пробудившись в таком виде. Она помнила, как Хао оставил её одну в комнате, полной свечей, и как терпеливо она дожидалась его возвращения, но вскоре неизбежно начала клевать носом. В конечном итоге вымотанная Нэм просто свернулась калачиком на полу возле стены, наплевав на холод, исходящий от деревянных половиц, и на то, что она почти наверняка будет выглядеть как побитая дворняжка. Надежда непременно проснуться, когда господин Асакура вернется, по-видимому, не оправдались.