Hoshi (СИ)

«Ничего бы не изменилось» — вторили голосу Хао мысли в голове, отравляя душу Нэмид досадой и ощущением собственной никчемности. Что бы она ни делала, что бы ни предпринимала — такого противника, как Величайший, ей в жизни не одолеть.

— И что же мне делать с тобой, Официантка? — задумчиво протянул шаман и, ловко повернув в ладони кинжал, крепко, до хруста, сжал его рукоять. — Может, отплатить тебе той же монетой?

Его рука резко взметнулась, и Нэм в ужасе вскрикнула — кинжал пролетел у самой её головы, просвистев у уха и взбив в воздух несколько прядей волос, а затем воткнулся с глухим хрустом в стену. Плавно, словно птичий пух, чёрные обрезки опустились к её ногам. Дрожь в теле шаманки вспыхнула с новой силой, а глаза блеснули слезами отчаянной беспомощности. Лучше бы он прикончил её сразу, а не играл с ней, как сытый кот с пойманной мышкой. Асакура горделиво ухмыльнулся, откидываясь на спинку кресла.

— Ты не забыла наш уговор? Что я обещал сделать, если ты не будешь умницей?

Сердце Нэмид испуганно замерло, а из груди едва не вырвался рваный всхлип. Она не могла забыть. Слова, сочащиеся холодным расчетом и равнодушием, навсегда засели в её голове: «Ты ведь не хочешь узреть, как Дух Огня медленно и с аппетитом жрёт всех, кто тебе дорог?»

— Выбирай, кем пожертвуешь, — склонив голову набок, промурлыкал шаман. — Кого из своей любимой троицы ты любишь меньше? — Нэм вздрогнула, тщетно пытаясь найти в этих жестоких чёрных глазах напротив хотя бы толику милосердия, но Хао лишь самодовольно ухмыльнулся: — Ну надо же. Столько отваги, благородства и самоотверженности, а ведь ты совершенно точно знаешь ответ на мой вопрос.

Ни за что, никогда в жизни Нэмид не стала бы выбирать, кому жить, а кому умереть, но для неё не было секретом, чья смерть отзовется в ней большей болью и оставит зияющую пустоту в сердце, которую никто не сможет заполнить. Отец и Кэтери всегда были в её жизни на первых местах, а Силва, добрый и благородный Силва, хоть и был ей дорог, но никогда не стоял с ними на одной линии. «Не надо», — беззвучно зашевелились побледневшие губы девушки, но Асакуре удалось без труда прочесть, что же она хотела ему сказать.

— Тебя не слышно, милая.

Поднявшись с кресла, он тяжелой поступью двинулся к беспомощно застывшей хрупкой фигурке. Звуки его шагов пугали Нэм, отдаваясь ритмом погребального барабана в ушах, и она, вздрагивая от каждого стука ботинок по полу, всем сердцем желала сбежать, умчаться вольным ветром прочь, но не могла. Хао приблизился к ней вплотную и почти любовно очертил тыльной стороной ладони контур прохладной девичьей щеки. Нэмид не шевелилась, но шаман чувствовал, как дрожит её тело — словно высохший лист, готовый в любую секунду сорваться с ветки в свой короткий предсмертный полет.

— Не надо, — едва слышно, но уже вслух повторила она. — Смилуйтесь, господин. Прошу.

Тихий и глумливый смех вырвался из груди Асакуры, когда он бесцеремонно сжал пальцами подбородок девушки и властно вздернул вверх, чтобы видеть её глаза — покорные, напуганные, умоляющие.

— «Господин»? — эхом повторил шаман и, склонившись, прошептал ей в самые губы: — Проглатываешь свою гордость, Официантка? А не боишься подавиться?

Нэмид молчала. Это всё, что она могла сделать — заталкивать гордость в самые глубокие недра души. Терпеть ненавистные прикосновения, чувствовать горячее дыхание на своем лице и смиренно выдерживать колкий насмешливый взгляд. Она была готова вынести любое унижение, любое наказание, только бы за её ошибку не пришлось платить кому-то, кроме неё.

«Господин?» — позвал приглушенный расстоянием мужской голос, и в то же мгновение дверь на первом этаже гулко хлопнула. Нэм думала, что Хао по крайней мере от неё отстранится, но тот даже ухом не повёл. Уже через секунду послышался настойчивый плач скрипящих под чьим-то весом половиц — кто-то уверенно, не скрывая своего присутствия, поднимался наверх. Шаги прекратились, и, когда Асакура будто бы нехотя выпрямился, бросая взгляд в дверной проём, на его лице промелькнула победная ухмылка — он был рад увидеть именно этого прибывшего на огонек гостя.

— Магна! Ты-то мне и нужен, — его рука разжалась, даруя девушке долгожданную свободу, и, как только Хао обступил её и двинулся в сторону судьи, Нэмид украдкой вытерла ладонью подбородок, пытаясь убрать с себя сохранившееся ненавистное прикосновение.

— Для меня честь вновь увидеть вас, мой господин.

Развернувшись, Нэм попыталась создать иллюзию, что всё в порядке, напуская на себя непринужденно-спокойное выражение лица, но ничего не вышло — Магна сразу понял, что что-то не так. Он даже не смог узнать в ней ту Нэмид, мысли о которой так часто посещали его долгими одинокими ночами. Куда исчез горделивый блеск в этих глазах, что теперь смотрели на него так потерянно? Разве за этой девушкой он исподтишка следовал по пятам, внемля каждому слову, слетавшему с её губ? Разве её судья ежечасно представлял, беспорядочно стонущей от наслаждения на скомканных простынях в своей постели?