Hoshi (СИ)

Нэмид потеряла счёт времени, находясь в кромешной темноте, пока ее слуха не коснулся тихий, отдаленно знакомый ритмичный звук. «Лягушки!» В родных землях шаманки они почти не водились, и их пение невольно навеяло ей воспоминания о поездке к дяде, в далекие земли племени Аши. Его дом как раз был недалеко от пруда, где этих маленьких зеленых паршивцев можно было вылавливать сачком целыми гроздьями.

Прошло ещё несколько секунд, и тьма расступилась, а Нэмид оказалась в тесной комнатушке, освещенной лишь лунным светом, льющимся через крохотное окошко под потолком. По ногам холодным влажным ветром пополз сквозняк, и Нэм обернулась, обнаружив за спиной зазывающе приоткрытую дверь, очень похожую на те, что ей показывал в видениях Рё. Однако стоило шаманке лишь двинулась к ней, сделав глубокий вдох и подавив нарастающее беспокойство, как она столкнулась с новой проблемой, помимо вездесущего мрака и собственной трусости - одежда, надетая на ней, оказалась вовсе не ее. Непривычно тонкая, гладкая ткань скользила по коже, норовя съехать с плеч; широкий пояс, туго затянутый на талии, лишал всякой гибкости позвоночник, а длинный подол, лезший под ноги, и вовсе был создан для того, чтобы кто-то убился, наступив на него.

Прохладные половицы жалобно заскрипели под босыми ногами, когда Нэм всё же выбралась из комнаты в коридор, и в нём оказалось так темно, что девушка не могла разглядеть даже собственные пальцы, не то что всё остальное.

— Хоши. Ты здесь? — прошептала шаманка, и тишина откликнулась на её зов шумящим шелестом листвы. Ежась от кусающего кожу ветра, она осторожно зашагала на мысках вдоль стенки, стараясь ступать как можно тише. И без того узкий коридор, казалось, с каждым шагом становился всё уже и уже, давя стенами со всех сторон. Эта иллюзия отличалась от тех, что создавал Рё, и ей совершенно не хотелось разбираться с ней одной. Слишком уж силен был эффект собственного присутствия среди всех этих декораций. Еще и одежда путалась под ногами так, что приходилось придерживать злосчастный подол рукой.

— Хоши! — позвала Нэмид еще раз, изо всех сил сдерживая подступающую к горлу панику, и словно в ответ на её зов в конце коридора забрезжил едва уловимый свет, а пение лягушек стало громче.

Одолеваемая параноидальным чувством, что если она немедленно не выйдет на свет, то кто-то в этой непроглядной темноте обязательно её схватит и съест-не подавится, Нэм ускорила шаг, а уж когда воображение живо обрисовало ей звук приближающихся шагов, ноги сами припустилась в бег. Преодолев последние несколько метров, она пулей выскочила наружу и сразу же впечаталась лицом в чью-то грудь.

— Ну и куда ты так спешишь, милая? — услышала она по-доброму насмешливый голос того, кто теперь мягко придерживал ее за плечи. — Надеюсь, не собралась сбегать от меня в ночь перед нашей свадьбой? Я же в любом случае никуда тебя не отпущу.

Задержав дыхание, Нэм подняла глаза. Щеки предательски вспыхнули, а внизу живота что-то сладостно сжалось. “До чего же он красивый…”

— Асаха…

Его лицо озарилось такой теплой и дружелюбной улыбкой, что стало не по себе. Хао никогда так не улыбался. По крайней мере, Нэм. По крайней мере, пока. Холодный пот заструился по спине. Так вот, в чём дело — Хоши не просто решила показать часть своей жизни — она хочет, чтобы Нэмид стала ей, увидела происходящее от первого лица. Вот только зачем? Почему нельзя было сделать так же, как Рё - просто расставить декорации и поместить туда кукол?

— Я… тебя искала, — придумывать правдоподобные оправдания пришлось на ходу, — просто дурной сон приснился, и… захотелось тебя увидеть.

— Дурной сон?.. — тихо переспросил Асаха и, получив в ответ утвердительный кивок, неудовлетворенно покачал головой, отстраняясь. — Не расскажешь?

Этот Асаха заметно отличался от юноши, что Рё демонстрировал в своих воспоминаниях, и Нэм понадобилось всего раз встретиться с ним взглядом, чтобы это понять. Он смотрел на неё с такой нежностью, что сердце в груди едва не выпрыгивало из груди, хоть Нэмид прекрасно отдавала себе отчет, что вся эта нежность предназначена не ей. Это было именно то, что демону показывать в своих представлениях, очевидно, просто не захотелось — так могут смотреть только те, кто искренне любит.

— Мне снилось, что прошло много-много лет, — сымпровизировала Нэм, глядя на парня, что до ужаса походил на самого себя из третьей жизни, - и родился всесильный шаман, решивший уничтожить человечество.

Казалось, Асаха ничуть не удивился, услышав подобное признание, но от его улыбки не осталось и следа. Он с полминуты простоял молча, уставившись куда-то в пол, но затем резко поднял голову и тяжело вздохнул.