Hroniky

Матери дома не было. Душила обида. Вытащил кара

бин из сундука, зарядил и... остановился. Как же, будет

то стрелять в инженера, на виду у всего поселка? Да

его ведь, сразу упекут, куда надо! А о зонах с вышками, Николай представление имел. Вон сколько их, разброса

но здесь, по Вишере! Это же жуткая неволя, сломанная

жизнь!.. Нет, пойдет он лучше в тайгу, да и отведет ду

шу на охоте. Пристрелит какую нибудь птицу — легче

станет!.. Положил карабин в чехол и вышел на улицу...

Бродил по тайге, сам не свой, до вечера. Из старой

охотничьей фляжки, отхлебывал разведенный спирт.

Легче не становилось. И зверья никакого не попадалось.

В душе все клокотало: «Ох, Настя, и стерва же ты!

Променяла на какого то чистоплюя... Ненавижу этих

городских! Вон, на плотах, сплавляются себе по Вишере.

Туристы, антилегенты, блин! Надоели уже в поселке.

Продукты им подавай!.. А поработали б на моем месте, я бы посмотрел! Бездельники сраные!..».

Вышел к реке. Раздвинув еловые лапы, увидел, как

на ладони, лодку с двумя рыбаками. «Та же самая, го

родская шваль! Разрыбачились тут! Ну, я вам счас ус

трою...» — от охватившей ярости, затряслись руки.

Он, одним махом, выхлестал остатки спирта в горло.

59

— Хор рош, красавец! — отец помог Ваське, с помо

щью сачка, вытащить сопротивляющегося тайменя —

Засолим голубчика! У нас, наверное, рыбы, килограммов

уж тридцать будет, за четыре дня!

Они уже два часа, рыбачили на плёсе у камня Гости

новский. Вечерняя прохлада тянулась над притихшей

Вишерой. Дядька Леша промышлял за поворотом, за

скалой, ничего не подозревая.

Внезапно тишину разорвал, какой то, странный гром.

Выстрел! Неизвестно откуда! Васька, с ужасом, увидел

отца, схватившегося за лицо, неловко падающего на дно

лодки. Из пробитого глаза, пульсируя, вырывалась чер

ная кровь…

— А а! — заорал парень, и тут же, прогремело вто

рой раз. Он почувствовал сильный толчок в плечо, но

боли не ощутил. Безмерный животный страх охватил

Ваську! Бросился в воду, отчаянно поплыв к берегу, —

благо, что тот находился рядом. По прибрежным камням, выскочил навстречу пихтовому лесу и, дико крича, скрылся в нем.

Васька бежал, не разбирая дороги, исхлестав, колю

чими ветками, лицо до крови. Несколько раз падал, но

опять поднимался и бежал. Наконец, свалился на мшис

тую холодную землю, надрывно дыша. Ему все казалось, что кто то гонится за ним, и хочет всадить пулю… «А

как же батя?! Ведь его убили! Наповал! И меня, чуть не

кончили!» — лихорадочно думал бедняга. И только сей

час почувствовал, что рукав штормовки, сырой от липкой

крови… Ранен! Ваське стало дурно, и он потерял созна

ние...

Очнулся, когда было, уже почти темно. Тело ныло, а плечо и предплечье странно онемели. Вспомнив все, 60

затрясся в лихорадке. У парня начался жар. «Нужно

идти к людям, к дядьке! Он, наверно уже, с мертвым

отцом, ждет помощи. А может те, кто стрелял из тайги, и его порешили?! Да наверняка! Нет, лучше пока не вы

совываться! Страшно!». И Васька, трясясь от озноба, продолжал лежать.

Ночь прошла, как в кошмарном сне. На время, ранен

ный забывался, потом опять лежал и мучительно думал.

«Тут недалеко, вверх по течению, поселок лесозаготови

телей Вая. Туда и пойду, если сил хватит. Но батя, батя...».

Наутро Ваське было так плохо, что еле встал. Ране

ние и шок давали о себе знать. Сначала он, как пьяный, раскачиваясь из стороны в сторону, шел. Потом упал и

пополз. Еле выбрался к реке и, на берегу, опять потерял

сознание…

Очнулся от того, что кто то его сильно тряс. Какие

то мужики, — туристы, наверное, — стояли над распро

стертым телом.

— Эй, парень! Жив? Откуда ты? Что случилось?

— Батю убили! Где то здесь, рядом... Из тайги стре

ляли...

— Э, да он серьезно ранен! Нужно срочно на байдар

ку его, — и в Ваю. Пятнадцать километров, надеюсь, выдержит. Давайте ка, ребята, поднимем...

...Пуля, как потом рассказал Ваське врач, прошла, сквозь плечо, на шесть сантиметров до грудной клетки.

Не так далеко и до сердца... Из Ваи, его вертолетом от

правили в Красновишерск. Дядька Леша был жив, тело

отца, на моторке, привез в Ваю… Подняли местную мили

цию, из районного центра прибыли оперативники. Сразу

возникло подозрение, что стрелял из карабина местный

61

житель, — больше то, вроде, некому. Но искать его

долго не пришлось. Николай Бессонов сам явился с

повинной.

— В общем, повезло тебе, парень, что жив, остал

ся... — сочувственно, глядел на перебинтованного Ваську

врач. — А вот отца, конечно, жаль очень... Этого моло

дого убийцу, который, якобы, из за какой то девчонки

в вас стрелял, поселок, теперь, во всю матушку честит...

Под следствием сейчас он, в тюрьме... А вот и сама пу

ля. Возьми на память. Держись, дорогой! Вся жизнь, еще впереди!..

62

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Его схватили, с силой, за загривок и швырнули в

раскрытую пасть подпола: «Не будешь гадить, скотина!».

Крышка захлопнулась...

Жалобно замяукал. Было обидно. Что он такого

сделал? Жил себе да жил с этими издерганными, злыми

людьми, которые постоянно ссорились после приема, какой то, вонючей воды. Доставалось пинков и ему. Хоть

бы, кормили нормально! Почти ничего и не перепадало.

Постоянно хотелось есть. А хозяйка, почему то, невзлю