Hroniky

дело. Порядочная девчонка, домашняя. Здесь, вроде, игра стоит свеч, хотя с нею близко, пока, не знаком.

Но, с другой стороны, почему бы и не развеяться в вы

ходные? Главное не пить, и всё!

...Подруг встречали на трамвайной остановке. Ну и

накрасились, блин! Но Оля оказалась смазливой деви

цей, — не в пример, напарнице. И, кроме того, заметно

опережала её в «общем развитии».

Стучать, в окна норинского дома, — пришлось долго.

Наконец, шторы раздвинулись: показался, поднятый с

постели, непроспавшийся и потому, всё еще пьяный, хозяин. Увидев девчонок, радостно замахал рукой.

— Милости, милости просим! — лучился гостеприим

ством, дядя Коля, проводя дамочек в свой поэтический

вертеп. — Сейчас посидим, стихи почитаем, а если не

хватит чего, зашлём гонца!

Кое как расселись у журнального столика, заставлен

ного бутылками и закускою с огорода.

— Предлагаю тост за хозяина дома, который прию

тил кипучие молодые сердца! — изловчился словесно

Шаров, опрокидывая внутрь, налитую до краёв, стоп

ку. — Да не стесняйтесь, девочки, — тут все свои! Дядь

175

Коля, прочитай «О, мать Земля!». Перед вами выдающий

ся поэт современности, непонятый, к сожалению, без

душной критикой.

Норин сразу преобразился, надувшись, как индюк.

Вдохновенно выдал «коронку», отчаянно жестикулируя.

Компания зааплодировала. Но не Михаил, смотревший

на весь этот спектакль, трезвыми глазами. Думал о своём.

«Почему так сложилась жизнь? В молодости, когда

сверстники вовсю гуляли, мне, больному, приходилось

сидеть дома с книгами. А сейчас, в 32 года, как с цепи

сорвался! Как будто, стал навёрстывать упущенное. То, что не догулял, догуливаю теперь. Но, фактически же, ищу свою женщину, единственную и неповторимую...

Может быть, Надя — та самая долгожданная, с которой

свяжу судьбу?..».

Между тем, Оля, с пахнущим перегаром дыханием, сама обхаживала Михаила, но тот был безучастен. Дядя

Коля, вовсю уже храпел на кровати, в своём скомканном

«логове». Виталик, незаметно, показывал глазами сото

варищу, что, мол, пора уходить...

«Как животные, спариваемся на глазах друг у дру

га!» — Михаил, с отвращением, отвернулся от пьяной

Ольги, которая тут же, после «акта любви», уснула. Шаров, всё еще «возился» с её подругой, Юлькой. Наконец, под

нялся.

— Слушай, идея! Давай ка пригласим дядю Колю!

Пусть дедка позабавится тоже. Ты ведь, Юлька, не

против?

Та пробурчала, что то невразумительное...

Через некоторое время, прибыл Норин. По стариков

ски, деловито снял с себя пиджак, рубаху и штаны. Ак

куратно повесил на спинку кровати. Остался в одних

176

семейных трусах до колен. Кряхтя, залез под одеяло.

Михаил с Виталиком покатывались со смеху.

— Поддай ка жару, дядь Коля! Так её, так её!

Но Норина, вероятно, смущали обнаглевшие

«болельщики». Недовольный, он начал одеваться.

— Ну как? Чего то, хоть получилось? Баба то огонь!

— Да желания особого, че то нет... Другой раз, по

восемь заходов делаешь, а тут, нет настроения... Может, пойдем ко мне? Дёрнем по маленькой. Поднимай девок!..

5.

— Мы животные?! Все люди — животные? Да ты

ерунду какую то городишь! — мать удивлённо смотрела

на сына.

— Разумеется, не такие, как кошки или собаки, а

видоспецифические, — то есть, человеческие особи. Как

зоологическому виду Homo sapiens, только нам присущи

производство продуктов потребления с помощью орудий.

Людей еще отличает и духовная культура — философия, религия, искусство, наука. Но по Павлову, ими занима

ются, так называемые, специально человеческие или

творческие зоологические типы, тогда как «низшие»

животные существуют, больше, с сугубо материальной

направленностью интересов. Относятся к «общим» типам

1 й сигнальной системы действительности.

— Выходит, мы с отцом «низшие», так что ли пони

мать?

— В известном смысле, да. Проще — обыватели.

Хотя творческие особи — те же самые социальные гено

типы, которые едят, размножаются, воспитывают по

томство, общаются, познают. Им, как и другим, свой

177

ственны все рефлексы, или потребности видового чело

веческого генофонда.

Мать, похоже, что обиделась на Михаила. Что тогда

говорить об огромной массе людей, которые, не осозна

вая врождённых инстинктов, — то бишь, биогенетичес

кого эгоизма, — живут, работают, выращивают детей, не

подозревая, что в их, казалось бы, обычной жизни они

сами и те, которые окружают — биологические существа, в биологических же отношениях друг с другом. А психика, душа каждого, в принципе, мало, чем отличается от пси

хики других высших животных видов. Хотя, конечно, отличается, но — количественно, не качественно.

Иллюзия разрыва духа и тела, которую, веками, поддерживает религия, идёт не столько от невежества масс, сколько от самих носителей «духовного знания», — по

сути, тех же генотипов. Тело олицетворяет, якобы, животное начало в человеке, тогда как душа, дух — нечто

божественное, надприродное. Это заблуждение, кстати, подхватили коммунисты, — только «надприродное» в

психике, заменили словом «социальное». На деле же, ничего в мире, помимо Естества, нет. Люди, — сам К.Маркс

еще говорил, — непосредственные природные существа, возомнившие о себе, бог невесть что…

Немного передохнув, Михаил, у себя в «избе», про