Hubris. Смещение по контуру (предварительный набросок к метамодернистскому проекту)

Дежавю исторического месседжа обнаруживает не столько сходство ситуаций и обстоятельств, удаленных друг от друга временным коридором, сколько сходство в интенциональности, направленности сознания большинства (что характеризует его уже не как сумму индивидов, но как совокупный субъект) на определенный тип считывания социокультурного контекста, а, следовательно, и моделей взаимодействия с ним. Действительно, глобализация, постглобализм, информатизация повседневного мира потребовали от локальных систем оперативной реакции на изменения и повышение их адаптивных способностей к новому миропорядку. Но в стремлении упорядочить хаотическое настоящее «растекание по старым следам» стало типичной реакцией на бифуркационные процессы, что в ряде случаев привело к реконструкции исторически опробованных сценариев развития, что по сути – ментальные ловушки: прямых исторических цитат, событийных переносов быть не может. Реконструкция не восполняет недостаток новых текстов, но, подобно запаху пирожного «Мадлен» из известного прустовского романа, переносит в иное пространство, пробуждая определенные зоны памяти, связанные с минувшим переживания и ассоциации. Реконструкция интертекстуальна. И в этот момент Диоген из Синопы «среди белого дня …зажег фонарь и стал бродить повсюду. Его спрашивали, зачем. Он отвечал: «Человека ищу»[53]. Образ Диогена Синопского с зажженным фонарем как нельзя более соответствует ситуации, когда при смене культурных парадигм, поворотов, картин мира и культурных моделей возникает необходимость в новом образе носителя, актора культуры, шире – субъекта. Однако, «субъект» как исторически обусловленная категория, зависимая от типа культуры, претерпела различные трансформации: от образа совершенного человека, освещающего этос Античности, к образу нового человека, ознаменовавшего формирование этоса христианского мира, а позднее – остова европейского мира, прочитавшего в новизне и прогресс, и рост; поэтому эти образы как типы социальности противоположны друг другу[54]. Тем не менее, и совершенный человек, и новый человек созидают пространство культурных смыслов, отличных от прежних. Только, что определяет параметры и состав нового типа социальности? Возможно ли продуцировать качественно иной тип социальности и языка культуры, сохраняя ту же ментальную матрицу?