I

отдышаться с дороги, Клеман, - спустя лишь час, как вы ушли, ко мне пришла некая дама и купила

у меня четыре платья, причем довольно несносных. Она сказала, что ей нужны именно такие, уж

Бог её разберет на что. Она даже взяла моток ткани, и мне было неловко сказать, что его в трех

местах проела моль, но дама опять же сказала, что ей именно такой и нужен. Должен признаться,

очень странная особа, - задумчиво договорил он.

Слушая Клемана, Готель медленно помешивала в котле бобовую похлебку.

- Что скажете? - спросил он в нетерпении.

Готель повернулась с удивленными, сияющими глазами и развела руками:

- Что тут скажешь, мой милый Клеман; я вас поздравляю, это хорошая новость.

"Почти невероятная", - подумала про себя она, подавая супругу пышущую паром тарелку.

На следующее утро наступило "завтра" - праздник, посвященный ежегодно отмечающемуся

на рыночной площади Рождеству Иоанна Крестителя, с последующим обязательным приемом

французской знати. На площади пели менестрели, дети таскали со столов сладости. Чуть выше и

немного позже, в специально устроенной к событию ложе расположились члены королевской

семьи. Сначала Маргарита со своей сестрой Адель в платьях, которые им год назад сшила Готель

и из которых они не желали вырастать. Позже подошли Констанция и королева со своими

двухлетними сыновьями. Последним появился Людовик, но пробыл недолго, достаточно лишь для

того, чтобы почтить своим вниманием толпу.

- Морис искал вас, - сказала Констанция.

- Зачем?

- Не знаю.

Бодуэн безостановочно залазил на стул рядом с мамой, слазил и снова лез обратно.

- Вы с мужем? - спросила графиня и взяла сына на руки.

- Да, он где-то там, у стола, - улыбнулась Готель.

- Хорошо, - улыбнулась в ответ Констанция, - он должен быть счастлив. Он ведь счастлив?

- Не знаю, моя дорогая, - оглядывалась та, - сейчас, полагаю, да. Ваше величество, -

обратилась она следом к сидящей за графиней королеве Адель, - как поживает ваш брат - Генрих?

- Мария родила ему наследника, - проговорила сквозь зубы Констанция.

- Нет! - засмеялась Готель и увидела, как согласно закивала ей королева, - как они поживают?

- не унималась она.

- Поверьте мне, дорогие, я слежу за тем, чтобы он её не обижал, - заверила их Адель.

Через час они разошлись. Констанция и Адель, вымотанные беспокойными малышами,

вернулись во дворец, а Готель с Клеманом посетили знатный обед. В итоге Клеман наелся так, что

уже не вставал со скамейки, а вскоре вообще на ней и заснул. Заметив своего благоверного в

таком удовлетворенном состоянии, Готель улыбнулась и прошла дальше по залу.

Люди стояли тут и там, по несколько человек, дружески приветствовали друг друга, делились

новостями и слухами, как и подобает на таких приемах, и один такой невольно услышанный

разговор привлек внимание и Готель.

- А вы слышали, какой анекдот вышел с Тулузским графом? - начал чей-то довольный голос, -

тем, что хотел взять в жены бедную вдову Раймунда Прованского.

- Да нет же, дуралей! - перебил его другой, - Раймунд и есть тот граф, что клялся в верности

вдове!

- Коль ты не знаешь, не встревай! Я расскажу, как было, - снова вмешался первый, -

Тулузский граф, надеявшись без шума обвенчаться и получить Прованс, напел вдове о пыле своих

чувств. Не помню её имя, лишь знаю, что она из польских мест. Так вот, лишь этот граф

определил их отношения, Альфонсо разузнал каким-то чудом, чрез тридевять земель, что графство

ровен час уйдет через кузину, и отобрал у польской вдовушки Прованс! - заливаясь от смеха,

договорил он.

Спустя минуту, когда все отдышались, другой осведомленный о той истории голос тихо

добавил:

- Теперь же, как и обещал, граф вынужден на ней жениться.

Вся компания смеялась, как шальная.

- Но и это ещё не всё, - снова пролез первый, - в довершение всего, Арагонский король

объявил графу войну!

Готель решив, что новостей для неё на сегодня достаточно, прошла дальше. "Надеюсь, я

никого не убила", - подумала она, вспомнив слова епископа. Она нашла Клемана на том же месте,

но тот уже не спал, а заливал бургундским баранью ногу.

- У меня лучшая жена в Париже, - выговаривал он по дороге домой, - и даже! во всем

королевстве! Конечно, не без…, - он покрутил в воздухе ладонью, прищурив один глаз и цыкнув

зубом.

- Вы бредите Клеман, - Готель, не торопясь, шла за мужем, который до самого порога своего

дома выражал ей свою любовь.

Она уложила его спать, и пошла к себе. Весь вечер она думала о Раймунде и о том в какую

игру ему предстоит играть ближайшие годы. Поставить на карту любовь, а потом семью, и в итоге

не получить ничего. "Ведь это мучительно, не так ли, Раймунд - не понимать что происходит. Как

тогда было мне", - думала она.

К полудню следующего дня она пошла в собор, встретится с епископом.

- Констанция де Франс сказала, что вы спрашивали меня вчера, - сказала Готель.

- Да, мадам Сен-Клер, хотел вам кое-что дать, но когда начался праздник и толпа, и этот шум,

я решил, что это не лучшее место для нашего разговора. Потому я рад, что вы пришли. Пойдемте,