И аз воздам

— О, уже городская стена, — выглянул он в окошко, — сейчас стражники с ворот прицепятся!

— Скажи, по делу ездили, — буркнул Райшер, не открывая глаз, — они что, мундиры не узнают?

— Так знают, что мы обычно верхом…

— А сейчас порталом! Если что, вали на Крайденов, пусть до них докапываются.

Тот, кто заглянул в экипаж, наверняка знал повадки и форму столичных гвардейцев, потому что не задал ни единого вопроса и только пожелал побыстрее добраться, захлопнув за собой хлипкую дверцу. Сигать из кареты на воротах я не рискнула, оставив за собой право сделать это чуть позже и ждала подходящей ситуации. Копыта бодро зацокали по мостовой, не останавливаясь нигде, и я посматривала одним глазом в окно, прикидывая про себя, куда бы это мы могли ехать. Мужчины молчали, не обсуждая между собой ни конечный адрес, ни все происшедшее в Арсворте и это наводило на мысль, что первое они знают и так, а о втором предпочитают не говорить лишний раз.

— Приехали, господа хорошие, — возчик распахнул двери своего ландо и встал рядом в ожидании обещанной мзды.

— Куда это ты нас привез? — удивленно заозирался вокруг Тракер, приоткрыв дверцу. Рассмотрев окружающий ландшафт, он лихо выпрыгнул наружу, но не отошел в сторону, как я надеялась, а встал рядом.

— Куды сказали, туды и привез, — дядька отошел в сторону на всякий случай, ожидая, когда из второй двери вылезет Райшер. — Вот он и сказал, так что с него и спрашивайте, господин гвардеец!

— Бейрис, какого рожна мы сюда приехали, а не к тебе?

— Валерия, вылезай, — держа дверцу одной рукой, Райшер потянул меня наружу за драный подол платья и сразу взвыли сбитые и исцарапанные ноги, — мы приехали, — вопрос подельника он проигнорировал достаточно демонстративно, снова зайдясь в хриплом кашле.

Горящие пятки охладила каменная мостовая перед широкой дверью под большим балконом, где и остановилась карета. Как я уже успела заметить, такие входы под балконами были одним из признаков богатых домов, чтобы экипаж мог заехать под крышу прямо к дверям. И куда это мы прикатили, хотела бы я знать?

— Ничего не понимаю, — Вольф тупо оглядел массивные двери и задрал голову кверху, — мы же договаривались, что заберем ее и поедем сразу к тебе, а там повеселимся с ней вдвоем… ты еще говорил, что у тебя кое-чего приготовлено и нам будет не скучно ближайшие три-четыре дня, а сам что делаешь? Или мы прихватим отсюда кое-что, например, полновесные диты, которых нам так всегда не хватает? А, понял, ты решил переодеться? Согласен, этот мундир пора выбрасывать после всего, что было! Ну, чего ты молчишь, давай переодевайся да побыстрее, я пока подержу ее, чтобы не сбежала от радости, что на ее долю достались двое таких мужчин!

Перспектива, озвученная Вольфом, дошла до меня сразу же и я моментально забыла про ободранные ноги и усталость, прикидывая про себя, в какую сторону будет лучше всего бежать, а Тракер при этих словах заржал, как конь и под навесом в тишине гулко заметалось эхо. В ответ за широкими дверями засуетились люди, кто-то завозился изнутри, открывая засовы и замки, а Райшер молча оперся рукой на стену и тяжело дышал, как будто последние движения оставили его без сил.

— Господин Бейрис, это вы? — в неярком свете шариков перед дверью было не рассмотреть подробности и голос вышедшего прозвучал несколько неуверенно. — А кто ж с вами, не признаю… друзья ваши, что ли? Ну да проходите, прошу вас… господин Бейрис, давайте, я помогу вам, вы же едва на ногах стоите…

Мужчина в темном камзоле подхватил Райшера под руку, придерживая спиной открытую дверь, в которую я даже не успела вцепиться, чтобы еще раз попытаться выдрать из лапищи Вольфа зажатый в ней локоть. Ломило его, кстати, преизрядно, еще от удара камнем, но это было еще терпимо — левая рука чувствовала себя гораздо хуже и выше кисти уже прощупывался приличный отек, который я пыталась растереть всю дорогу. Тракер буквально втащил меня следом вовнутрь, даже не озаботясь закрыванием дверей, что я тут же отметила про себя, как возможность удрать. В ярком освещении предстал достаточно богатый холл с псевдоколоннами по стенам, между которыми были вделаны большие зеркала, ступени в глубине, переходящие в широкую площадку, с которой вправо и влево отходили проемы коридоров и широкую лестницу наверх, расходящуюся на две половины через один пролет. Красота балюстрады, мозаичных полов и росписи на потолке заставляли оценивать богатство здешних обитателей на твердую пятерку. Рослый мужик, поддерживающий Райшера, судорожно охнул, как только мы вышли на освещенное пространство и я покосилась на еще одного мужчину в таком же камзоле, подозрительно осматривающего меня и Тракера. Больше всего его поразили мои босые ноги, торчащие из-под такого драного и грязного подола, как будто его рвали собаки. С трудом оторвавшись от этого зрелища, явно выбивающегося из всего, что ему доводилось видеть в этих стенах раньше, он перевел взгляд на Вольфа и тогда немного пришел в себя. Я же поглядела в ближайшее зеркало… ну и вид…