И больше никаких парадов

За завтраком в бараке, оборудованном под клуб-столовую, его задержали командующий базой полковник, англиканский падре и МакКекни. Полковник, настолько старый и немощный, что стоило ему вздрогнуть или кашлянуть, как из него, казалось, тотчас посыплются кости, свято верил, что греческая православная церковь ради обряда причастия должна обмениваться верующими с англиканской, в то время как падре, дородный военный капеллан, питал к православной теологии мрачное, стойкое презрение. Что касается МакКекни, то он время от времени пытался определить причастие с точки зрения пресвитерианской веры. Все они, внимательно выслушав Титженса, пока он распространялся о различных раскольнических течениях католицизма, согласились с его туманным разъяснением, что при пресуществлении облатка становится средоточием божественного присутствия, в то время как во время соприсутствия самым волшебным образом приобретает пористую структуру и вбирает в себя это самое присутствие, словно губка – воду… А потом пришли к единому мнению, что поданный им на завтрак бекон со складов совершенно несъедобен, и договорились сбрасываться в неделю по два с половиной шиллинга каждый, чтобы получать к столу что-нибудь получше.

Купаясь в лучах солнца, Титженс прошелся по проходу между палатками мимо хибары с кустом плетистой розы и увидел ее уже в дневном свете, с немалой долей юмора размышляя о своей официальной вере: о Всемогущем, который, в глобальном масштабе, был великим хозяином всей Англии, этаким грандиозным герцогом, великодушным и внушающим благоговение, который никогда не покидает стен своего кабинета и поэтому никому не показывается на глаза, но при этом знает о своих владениях все на свете, от батрака в своем поместье до последнего дуба. А Христос, еще более благожелательный сын Хозяина, исполняющий обязанности управляющего имением, знает все о вверенном его заботам поместье, вплоть до последнего ребенка в домике привратника, да при этом еще привечает других его жильцов, куда более зловредных. Что же касается третьего персонажа Святой Троицы, то это дух имения, сама игра, которую никак нельзя путать с игроками: царящая там атмосфера, обстановка в Винчестерском соборе сразу по окончании антема Генделя и вечное воскресенье, зачастую с партией в крикет для молодежи. Примерно то же, что Йоркшир субботним днем; посмотрев на все обширное графство, не увидишь ни одной зеленой деревни без ее белых, бумазейных одежд. Вот почему Йоркшир всегда лидирует по всем среднестатистическим показателям… Вполне возможно, что в рай ты попадешь настолько изнуренным повседневными трудами на этой планете, что с невероятным облегчением согласишься на вечное английское воскресенье!

С учетом убежденности Титженса, что все хорошее в английской литературе закончилось вместе с семнадцатым веком, его представления о рае были обязаны носить реалистичный характер, как и у Джона Баньяна. От подобных мыслей о загробном мире он добродушно засмеялся. Им, по всей видимости, пришел конец. Как и крикету. Парадам такого рода больше не бывать. Не исключено, что им предстоит сыграть в какую-нибудь визгливую игру… Типа бейсбола или футбола… А как же рай?.. Ну, это будет животворящая встреча на каком-нибудь валлийском холме. Или на озере Шатокуа, хотя где это, один только Бог знает… А как же Всевышний? Агент по продаже недвижимого имущества с марксистскими воззрениями… Он надеялся выйти из этой игры до окончания боевых действий, а раз так, то ему следовало успеть на последний поезд в старый рай…

В дежурке его ждало огромное количество бумаг. На верхнем конверте красовалась пометка «Срочно. Лично в руки», оттиснутая огромной каучуковой печатью. От Левина. Полковник, должно быть, и сам жутко опаздывал. Его послание не касалось ни миссис Титженс, ни даже мисс де Байи. В нем Левин в частном порядке предупреждал, что вверенное капитану пополнение останется в лагере еще на неделю, а то и на десять дней. Более того, в дополнение к ним ему, по всей вероятности, придадут еще пару тысяч человек. В итоге полковник предлагал Кристоферу как можно быстрее запастись палатками в количестве, в каком только будет возможность их достать… Титженс позвал угреватого уоррент-офицера, ковырявшего в зубах острием пера в противоположном углу хибары:

– Эй, ты!.. Возьмешь две роты канадцев, отправишься на склад и заберешь оттуда все палатки, какие только сможешь… Если получится, то двести пятьдесят… Затем сложишь их вдоль линии D. Сможешь позаботиться, чтобы их установили?.. Коли так, возьми в помощь Томпсона… Хотя нет, лучше Питкинса…