И больше никаких парадов

Сильвия ничуть не сомневалась, что Марк, а вместе с ним, вероятно, и Уоннопы, окажет Кристоферу самую мощную поддержку, если ей вздумается устроить ему публичный скандал… Что касается Уоннопов… то девушкой можно и пренебречь. Впрочем, может, и нет, особенно если она проявит норов и станет вправлять Кристоферу мозги. Но вот ее мать, дама уже в возрасте, была из тех, кого следовало опасаться, – обладала злым языком и пользовалась определенным уважением там, где велось много разговоров… благодаря как положению ее покойного мужа, так и солидному характеру публикуемых ею статей… Сильвия как-то отправилась посмотреть, как они живут, на безотрадную улочку в отдаленном предместье с так называемыми фахверковыми домами – вверху каркасная конструкция, причем далеко не в лучшем состоянии, внизу хрупкий кирпич. Дома в действительности были довольно почтенными, несмотря на кажущуюся эстетичность, но при этом утопавшими в тени огромных, старых деревьев, наверняка придававших окрестностям еще больше живописности… С тесными, убогими и, по всей видимости, очень темными комнатами… Обитель чрезвычайной бедности, если, конечно, не крайней нужды… Она поняла, что за войну доходы пожилой дамы настолько упали, что им приходилось жить единственно на жалованье учительницы, которое девушке выплачивали в школе… Она пару раз прошлась взад-вперед по улице, полагая, что Валентайн может вот-вот выйти, но потом поняла, что поступать подобным образом с ее стороны было довольно подло… Но если уж на то пошло, то подлостью был сам факт того, что у нее была соперница, прозябавшая в трущобе и чуть не околевавшая с голода… Но так уж устроены мужчины: ей надо благодарить судьбу, что девушка не жила в кондитерской… Это при том, что Макмастер, тот самый друг Титженса, утверждал, что у Валентайн неплохие мозги и отлично подвешен язык, хотя его жена называла ее не иначе как пустоголовой невежей… Последнее утверждение, пожалуй, вряд ли можно было считать истинным: так или иначе, но Валентайн не один год дружила с миссис Макмастер, вместе с супругом высасывавшей из Кристофера деньги, пока эти мещане-снобы не решили, что лесть в адрес Сильвии поможет им проникнуть в высшее общество… Тем не менее язык у девушки, по всей видимости, действительно был подвешен хорошо, к тому же она пребывала в отличной физической форме, что тоже было немаловажно… Доморощенный товар отменного качества… Сильвия совсем не желала ей зла!

Но при этом поверить не могла, что Кристофер позволял ей вести полуголодный образ жизни в такой убогой дыре, в то время как его состоянию позавидовал бы даже индийский махараджа… Однако Титженсы были люди суровые! Дабы убедиться в этом, достаточно было взглянуть на комнату Марка… А Кристофер вполне мог спать и на полу с той же охотой, что и на перине из гусиного пуха. Да и потом, девушка вполне могла отказаться от его денег. И была совершенно права. Именно так его можно было сохранить… Сильвия и сама прекрасно понимала, что такое стремление покончить с нуждой… В келье монастыря она спала в таком же холоде и на такой же жесткой кровати, как любая другая затворница, а утром вместе с остальными монахинями вставала в четыре часа. По сути, Сильвия возражала не против тамошней обстановки или стола, а против самих келейниц и монахинь, принадлежавших к таким низам общества, что их компания просто не могла ей нравиться… Поэтому если ей, в соответствии с заключенным с отцом Консеттом соглашением, придется уйти в монастырь и провести там остаток жизни, она хотела отправиться не куда-то, а в монастырь урсулинок, где привечали знатных дам…

Где-то рядом, чуть ли не в соседнем саду, в руках хмельных солдат противовоздушной обороны захлопало орудие, в самом прямом смысле ее тряхнув, и почти в то же мгновение на тротуаре в конце улицы, где расположился отель, оглушительным заревом полыхнул исполинский фейерверк. Эти школьные упражнения наполнили душу Сильвии раздражением и досадой. В дверном проеме вырос высокий генерал с багровым лицом и седыми усами, из породы самых что ни на есть отвратительных, сказал потушить все огни, оставив только два, а потом предложил послушаться его совета и перейти в другое место. В отеле имелся неплохой подвал. Он пошел по залу, гася повсюду свет, мимо него к двери потянулись собравшиеся – парами и небольшими группками… Титженс оторвал взгляд от очередного письма миссис Уонноп, но увидел, что Сильвия даже не попыталась подняться, и тоже остался сидеть в кресле…

– Не вставайте, Титженс… Сидите, лейтенант… Миссис Титженс, надо полагать… Впрочем, я, вполне естественно, и так доподлинно знаю, что вы миссис Титженс… Этот еженедельник… запамятовал его название… публиковал ваш портрет…