И будет день

Тилакавардхана написал на бумажке номер своего счета и протянул ее Джаясекаре. Он либо не понимал, либо не хотел понять объяснений Джаясекары. «Какие у Тилакавардханы могут быть неприятности, если к моменту предъявления чека на его счете не окажется требуемой суммы? — с горечью подумал Джаясекара. — Чек вернут неоплаченным, и Тилакавардхане напомнят, сколько денег осталось на его счете. А мне придется вылетать на улицу». Он взял бумажку и вслух произнес:

— Хорошо, к завтрашнему утру я достану денег и положу на твой счет, — хотя в тот момент не имел ни малейшего представления, как это сделать.

— Значит, договорились. В банк лучше идти утром. Тогда там не будет очереди. — Тилакавардхана подхватил портфель и стал спускаться по лестнице.

Несколько минут Джаясекара сидел в полной растерянности, вертя между пальцами бумажку с номером банковского счета Тилакавардханы. «Надо же что-то делать, — с отчаянием подумал он. — Нельзя допустить, чтобы Амарасили с сыном лишились крыши над головой». Он встал и направился к выходу. Прежде всего он решил сбегать в Фонд помощи государственным служащим, который помещался в том же здании, что и казначейство, — может быть, там ему удастся получить хоть сколько-нибудь денег в счет предстоящего займа. Джаясекара был настолько ошарашен поведением Тилакавардханы, что забыл предупредить господина Сильву о своем намерении отлучиться.

В Фонде помощи государственным служащим чиновник, которому Джаясекара объяснил цель своего прихода, посоветовал обратиться к начальнику отдела. В приемной начальника отдела секретаря не оказалось, и Джаясекара беспрепятственно вошел в его кабинет. Узнав, в чем дело, начальник отдела обрушился на Джаясекару с бранью:

— Ты уже как-то заходил ко мне, и я тебе объяснил, что раньше, чем в конце месяца, мы не можем тебе предоставить заем. Неужели так трудно сообразить, что мы ожидаем поступления взносов с очередной зарплаты и у нас сейчас нет денег? Из своего кармана тебе платить, что ли?

Словно пьяный спускался Джаясекара по лестнице. Мрачные мысли одолевали его. В какой-то момент ему захотелось броситься в лестничный пролет и избавиться наконец от бремени невыносимо тяжелых забот. Но Амарасили с сыном? Ведь его жизнь принадлежала не только ему. Постепенно успокаиваясь, Джаясекара думал: до какой же степени приспособленчество вытесняет все человеческие чувства, не оставляя места ни для чего, кроме себялюбия и эгоизма! Чиновник, долгом которого является оказывать помощь государственным служащим, даже не соизволил выслушать его до конца и вникнуть в суть дела.

Джаясекара решил попытать счастья у Виджесинхе, который работал в отделении Народного банка на Президентской улице. В этой части города стояли здания, построенные еще в колониальный период, и они казались Джаясекаре бастионами, хранящими дух того времени — равнодушного отношения к нуждам простого человека.

Время близилось к полудню. Жара становилась нестерпимой, и яркий свет больно резал глаза. Джаясекара торопливо шагал по тротуару, толкая прохожих, гадая про себя, сможет ли Виджесинхе чем-нибудь помочь. Ему что-то кричали вслед, но он ничего не видел и не слышал и при переходе через улицу чуть было не попал под машину. Джаясекара заметил бампер автомобиля, когда тот был в метре от него, и метнулся на тротуар. Водитель, высунувшись из окна, ругался на чем свет стоит, а прохожие смеялись — видно, у Джаясекары был уж очень потешный вид, когда он с середины проезжей части сиганул на тротуар. Нашлись и такие, которые набросились на него с руганью. Джаясекара втянул голову в плечи и юркнул в толпу. Через несколько минут он уже вошел в здание «Селинко», на первом этаже которого находилось отделение Народного банка. Виджесинхе был добрым и отзывчивым человеком. И Джаясекара надеялся, что если Виджесинхе и не сможет помочь, то по крайней мере внимательно и с участием выслушает его, а Джаясекаре так нужно было сейчас чье-нибудь доброе слово.

— Да, тебе не позавидуешь, — со вздохом заключил Виджесинхе, после того как Джаясекара рассказал, в чем дело. — Но не отчаивайся. Что-нибудь придумаем. Ты посиди здесь, а я пойду посмотрю, что можно сделать.

Виджесинхе исчез за какой-то дверью и вернулся примерно через полчаса.

— Вот какое дело, Джая. Сейчас конец месяца, и денег ни у кого нет. Но завтра мне пообещали принести четыреста рупий. Заходи завтра утром, и я их тебе передам.