И будет день

На следующий день с первыми лучами солнца Вималядаса вместе с тетей и сестрами пошел на участок хэна. Кунжут уродился на славу — стебли сгибались под тяжестью туго налитых золотистых колосьев. Они уже начали сохнуть, и над полем висел густой, щекочущий ноздри запах. Богавати сорвала несколько сухих колосьев и протянула Вималядасе:

— Вылущи зерна и пожуй.

— Как вкусно! — воскликнул Вималядаса, раздавив на зубах несколько зерен. — А я-то думал, что зерна кунжута горьковатые на вкус.

— Это поле обрабатываю я и Богавати, — сказала тетя.

— Вималядаса, посмотри, какие у нас арбузы! — позвала Сириявати. Она стояла на другом конце участка, и вокруг нее на земле зеленели огромные глянцевитые плоды. — Выбирай любой. — Сириявати протянула кривой нож.

Вималядаса стоял в растерянности: какой арбуз выбрать? Любой хоть на выставку отправляй. Он наклонился над первым попавшимся арбузом, срезал плеть и едва коснулся ножом прорезанной темно-зелеными полосами корки, как арбуз с хрустом раскололся надвое, обнажив сахаристую ярко-красную мякоть.

Дядя Вималядасы семь-восемь лет назад взял участок хэна и переехал сюда из Эпитакандэ. Многие тогда считали, что рано или поздно ему придется вернуться: почва была такой бедной, что и представить было невозможно, чтобы кто-нибудь, сколько бы труда ни вкладывал, смог на этой земле прокормиться. Однако дядя работал не покладая рук и превратил участок в цветущее хозяйство. Вималядасу приводило в восторг все, что он здесь видел.

Когда три дня спустя Вималядаса с объемистым мешком, набитым фруктами и овощами, вернулся домой, он уже твердо знал, чем будет заниматься в дальнейшем.

13

Не успела Эпитакандэ успокоиться после парламентских выборов, которые проходили несколько месяцев тому назад, как всю деревню залихорадило вновь — подошло время выборов представителей в деревенский комитет.

Страсти, которые бушевали в деревне во время выборов в парламент, не коснулись ни Бандусены, ни кого-либо из обитателей «большого дома». Скудные средства и незаметное положение, которое он занимал теперь в деревне, исключали его активное участие в предвыборной кампании. Кроме того, ввязываться в такие дела — значит нажить себе врагов. А этого Бандусене совсем не хотелось. Однако во время выборов деревенского комитета Бандусена и сам не заметил, как оказался в гуще событий.

Уже много лет неизменным представителем от Эпитакандэ в деревенском комитете был Рогис Аппухами. Ничьей другой кандидатуры не выдвигалось, и многие даже думали, что никаких выборов и нет, а Рогис Аппухами просто назначается на этот пост и они должны выразить свое одобрение этому назначению. Нередко можно было слышать, как какой-нибудь крестьянин с жаром доказывал, будто выборы проводятся только в Государственный совет, или, как его теперь называли, парламент. Но на этот раз группа молодых людей решила выдвинуть еще одного кандидата. По заведенному обычаю решающее слово при выдвижении кандидата принадлежало настоятелю. Однако, зная о его приверженности Рогису Аппухами, молодые люди решили действовать самостоятельно.

Первой в семье Бандусены узнала об этом Саттихами, которая теперь подрабатывала, собирая латекс на плантации, принадлежавшей белому хозяину. Там-то она и проведала, что группа молодых людей решила выдвинуть своим кандидатом Тэджавардхану. А поскольку Тэджавардхана был сыном Хендирияппу и, следовательно, приходился Бандусене хоть и дальним, но все же родственником, то Саттихами почувствовала что-то вроде гордости.

— Ты слышал новость? — спросила она вечером мужа. — На этот раз в деревенский комитет собираются выдвинуть Тэджавардхану.

— Ну и дела… — Бандусена даже рот открыл от удивления. — А что, Рогис Аппухами не будет участвовать в выборах?

— Почему же, его тоже выдвигают. Да только молодые люди решили со своей стороны выдвинуть Тэджавардхану.

— Пора бы прокатить Рогиса Аппухами. Как пиявка присосался к деревенскому комитету. Для деревни ничего не делает, а только под себя гребет.

Наверно, не один Бандусена подумал так, когда стало известно, что на выборах в деревенский комитет будет еще один кандидат.

— Рогис Аппухами — за Объединенную национальную партию, а Тэджавардхана за левых, — заявил Санат.

— А ты откуда знаешь? — Удивлению Бандусены не было конца — оказывается, он был самым неосведомленным человеком в семье.

— Ребята сказали. Надо поддерживать левых, — с необычайной серьезностью сказал Санат. — Мне даже поручили написать несколько лозунгов.