И будет день

Из всех помещений департамента конференц-зал был самым великолепным. Пол устилал толстый ковер, посредине которого возвышался стол в форме подковы. Вокруг него располагались мягкие, удобные кресла, одно из которых, центральное, предназначалось комиссару. Рядом с ним находились телефоны, селектор и кнопка электрического звонка для вызова секретаря. Зал украшали вьющиеся растения в кадках. Их пышная зелень расползлась по планкам, прибитым под потолком, и образовала плотный зеленый навес над столом. «А ведь все идет к тому, что в недалеком будущем я наверняка займу кресло комиссара», — подумал Бандусена, орудуя щеткой, и горячая волна гордости и самодовольства захлестнула его. И в самом деле, занимая пост заместителя комиссара, разве не он практически заправляет делами в департаменте? Во все самые важные заграничные поездки обычно отправляется не кто иной, как Бандусена. А используя свое положение в департаменте, он легко сможет добиться выгодных кредитов для расширения отеля, который жена принесла ему в приданое, и прочих льгот. Радужные мысли сменяли одна другую: «Приемы в посольствах. Каждый день в газетах и радиопередачах упоминается его имя — комиссар Бандусена заявил, господин Бандусена в беседе с корреспондентом радио сказал, господин Бандусена отправляется за границу на важную конференцию… Почет и уважение. Привилегии. Известность». Да, весьма соблазнительно стать комиссаром. А нынешняя забастовка еще больше приблизила его к заветной цели. И, вспомнив, как много служащих приняли участие в забастовке, Бандусена довольно ухмыльнулся — несдобровать комиссару. Правда, и без этого Бандусена сумел подставить комиссару подножку, о которой тот еще и не подозревает. При мысли об этом лицо Бандусены расплылось в самодовольной улыбке. Некоторое время тому назад он передал на рассмотрение комиссара заявление близкого друга министра. При этом он не только умолчал о том, от кого исходит просьба, но и заметил, что подобную просьбу никак нельзя удовлетворить. Полагаясь на мнение Бандусены, комиссар тут же начертал в углу заявления «отказать» и поставил свою подпись. На следующий же день Бандусена показал заявление с резолюцией министру. И не только показал, но и заявил, что комиссар сделал это нарочно, что это прямой вызов министру и тому подобное. По тому, как помрачнел министр и как недобро сверкнули его глаза, Бандусена понял, что его уловка достигла цели.

Бандусена вспомнил также, что, когда назревала забастовка, комиссар поручил Бандусене вести переговоры с представителями профсоюза, так как считалось, что Бандусена лучше других знает дела профсоюза и сможет найти выход из создавшегося положения. Однако, увидев на первых же встречах с представителями профсоюза, насколько настойчивы и решительны они в своих требованиях, Бандусена не на шутку встревожился. А что, если, став комиссаром, он столкнется с такими же решительными действиями профсоюзных лидеров? Эти опасения заставили его на следующий день пригласить секретаря профсоюза в свой кабинет. Едва тот появился на пороге, как Бандусена, забыв о спектаклях, которые он обычно разыгрывал, отодвинул папку с бумагами в сторону и, широко улыбаясь, пригласил секретаря садиться.

— Я пригласил вас, Викрамасекара, не для того, чтобы обсуждать профсоюзные дела. Мне представили конфиденциальный доклад с рекомендацией повысить вас по службе. Об этом бы я и хотел поговорить с вами.

Бандусена был само дружелюбие.

— Боюсь, что, если я посижу у вас еще немного, доклад перестанет быть конфиденциальным. Я лучше пойду. — И Викрамасекара поднялся со стула.

Бандусена помрачнел, но быстро поборол себя и деланно рассмеялся.

— Чего вы боитесь, Викрамасекара? Поверьте, мое положение обязывает меня с достаточной ответственностью отнестись к конфиденциальной информации.

Бандусена с особым ударением произнес слова «мое положение» и «с достаточной ответственностью», чтобы Викрамасекара почувствовал, с кем он разговаривает.

— Итак, вы пригласили меня, чтобы поговорить о моем продвижении по службе. — Викрамасекара снова опустился на стул.

— Я познакомился с вашим личным делом, — начал Бандусена, барабаня пальцами по столу и искоса поглядывая на своего собеседника, — и убедился, что вы собственными руками губите свою карьеру.

— Да, что касается меня лично, то мое материальное положение действительно могло бы быть лучше, — согласился Викрамасекара и тут же добавил: — Но в своем будущем я уверен.

— Именно ваши личные дела я и имею в виду, — значительно произнес Бандусена и с некоторым облегчением откинулся на спинку кресла — похоже, что ему удалось заинтересовать Викрамасекару.

Затем Бандусена отеческим тоном поведал Викрамасекаре, как он, будучи студентом университета, тоже участвовал в политической борьбе, как, убедившись в том, что это ничего, кроме лишних хлопот и больших огорчений, не приносит, занялся своей карьерой и добился видного положения. А затем пообещал, что если Викрамасекара оставит пост секретаря профсоюза, то получит хорошую должность в департаменте.