И была любовь в гетто

Стася Рифка Розенштайн-Старкер (1912–1999), художественная натура. Училась в Академии изобразительных искусств в Варшаве — не знаю, закончила ли. Большеглазая шатенка. У нее были красивые волосы, которые она заплетала в толстые косы и иногда укладывала на голове короной. Деятель «Скифа» и Цукунфта, организатор большой харцерской выставки на Белянской улице. Во время войны в гетто графически оформляла наши листовки, делала для них на восковке рисунки, виньетки, надписи от руки. Задумала и в 1941 г. издала книгу о Парижской коммуне. Для заработка занималась шитьем и рисовала цветные узоры на белых ручках зонтов. В апреле 1943 г. перешла на арийскую сторону, где вместе с группой жобовцев пробыла до начала Варшавского восстания. Попала в плен, была отправлена на работы в Германию, где оставалась до конца войны. После войны ненадолго вернулась в Польшу, тяжело болела, уехала в Брюссель, а оттуда в Соединенные Штаты.

Хенох Рус, во время войны секретарь ЦК Цукунфта. Редактировал выходящую на еврейском языке общепольскую молодежную газету «Глос млодых». Был одним из поборников объединения всех существующих в гетто организаций в Еврейскую боевую организацию. Погиб в первой акции.

Мария Савицкая (1905–1996), довоенная спортсменка, польская связная ЖОБа, оказывала помощь евреям, бежавшим из гетто.

Шахне Саган (1892–1942), член партии «Поалей Цион-левица»[80], в гетто деятель Еврейской общественной взаимопомощи, в 1941 г. — один из основателей Еврейской культурной организации, член руководства Антифашистского блока, созданного в результате договоренности коммунистов с сионистами. В июле протестовал против участия совета общины и Еврейской службы порядка в так называемой акции переселения в Треблинку.

Владислав Свентоховский, работник электростанции, польский связной ЖОБа, помогал бежавшим из гетто евреям, прятал их, в частности, у себя в квартире.

Инка Свидовская (Адина Бляды-Швайгер, 1917–1993), дочь директора варшавской еврейской гимназии с преподаванием на польском языке. В 1939 г. студентка 5-го курса медицинского факультета. В гетто с марта 1940 г. работала ассистентом в туберкулезном отделении больницы Берсонов и Бауманов. Вместе с отделением перешла в филиал больницы на улице Лешно. Там она с д-ром Мишей Яшунским ухаживала за больными детьми, которые, как правило, в отделении надолго не задерживались, поскольку быстро умирали. В июле 1942 г., увидев из окна свою мать в колонне, которую гнали на Умшлагплац, пыталась покончить с собой. В январе 1943 г. по нашему распоряжению перешла на арийскую сторону, где была связной с гетто. Кроме того, занималась размещением выходивших из гетто людей в частных квартирах, принадлежавших полякам. Ее первый муж, Стефан, погиб при транспортировке из «Отеля Польского». Во время Варшавского восстания работала в повстанческом госпитале на Мёдовой. Вторично вышла замуж за Свидовского, повстанческого старосту Старого Мяста. Варшаву покинула, сопровождая раненых. Мать двух дочерей.

Клара Сегалович (? — 1943), актриса, до войны выступала, в частности, в Еврейском художественном театре (Warszawer Idisher Kunstteater), основательница Молодежного театра, расстреляна в Павяке.

Вацлав Сконечный, врач, назначенный немцами комиссаром больницы Берсонов и Бауманов, фольксдойч пятой категории. Если бы все поляки вели себя так, как он, немцы ничего не добились бы в Польше. Все поддельные документы, которые пани Гольдманова выписывала в секретариате больницы и которые нужно было ежедневно с утра доставлять д-ру Штремфу, немецкому санитарному комиссару гетто, он удостоверял своей подписью. Был большим другом больницы и нашим другом.

Тиуне Сугихара (1900–1986), известный своей исполнительностью сотрудник японского МИДа, а с 1939 г. — консул Японии в Ковно. Когда к нему стали поступать заявления на получение транзитных виз — якобы для поездки в Кюрасао, — энергично добивался согласия своих начальников в Токио, однако те тянули с принятием решения. Отсутствие ответа Сугихара интерпретировал в пользу беженцев и, с помощью жены, начал в массовом порядке выдавать транзитные визы. Не прекратил выдачу виз, даже получив инструкцию, идущую вразрез с его действиями. Таким путем бегства воспользовались несколько тысяч человек (считается, что около десяти тысяч) — Сугихара вместе с почетным консулом Голландии Яном Звартендийком выдали свыше двух с половиной тысяч виз, в том числе много групповых и семейных. Никто из беглецов не добрался до Кюрасао. Большинство разными путями попали в Америку. Среди спасшихся было много семей бундовцев и, кажется, один цадик со всем своим двором. Необходимо добавить: чтобы за такой короткий срок проставить в паспортах такое количество виз, нужно было работать без перерыва 10–15 часов в сутки. Тиуне Сугихара был отозван из Ковно и уехал 4 сентября 1940 г., а после войны за свою деятельность уволен с дипломатической службы и из МИДа.