И быть подлецом

Я повернулся и пошёл назад, дошёл до квадратного холла, открыл дверь в его дальнем конце и вошёл в комнату без названия, которая содержала в себе гораздо больше людей, чем все остальные. Талли Стронг и Нэт Трауб сидели в креслах у противоположных стен. Нэнсили стояла у окна. Один полицейский стоял в центре комнаты, другой опёрся о стену, а сержант Пэрли Стеббинс крутился по всей комнате.

Вот, собственно говоря, и всё. Мадлен Фрейзер беседовала в дальней комнате — в своей спальне, в которой я впервые встретился со всей компанией, — с инспектором Кремером. Насколько я знал, помощник комиссара О'Хара, который был там вместе с ними, только что отдал приказ, чтобы я убирался.

Первая серия вопросов задавалась самим Кремером в столовой. Кремер и помощник окружного прокурора сидели у одной стороны стола. Допрашиваемый — напротив. Я сидел чуть сзади. Такое размещение в принципе должно было способствовать тому, что, если допрашиваемый даст показания, которые противоречат моим воспоминаниям, я смогу вовремя подать сигнал Кремеру, например высунув язык, и допрашиваемый этого сигнала не заметит. С другой стороны стола сидел полицейский стенографист, а остальные полицейские слонялись по квартире.

Поскольку Кремер знал всех присутствующих и уже досконально изучил их биографии, он был краток и сосредоточился на том, где они стояли и как двигались во время обсуждения, и на коробке с «Мелтетс». По поводу первого были расхождения в мелочах, но в данных обстоятельствах этого следовало ожидать. Я не заметил, чтобы кто-нибудь пытался провести полицейских.

Что касается проблемы коробки конфет, то тут вообще не было никаких противоречий. Накануне, в пятницу к полудню, начала распространяться новость, что «Хай спот» выходит из программы, хотя официально об этом не было объявлено. «Мелтетс» уже стояли в очереди к мисс Фрейзер, с тем чтобы занять вакансию, если таковая появится. В пятницу утром Нэт Трауб, агентство которого представляет среди прочего и интересы «Мелтетс», сообщил своим клиентам новость по телефону. Те моментально отправили к нему с посыльным упаковку своего изделия. В упаковке было сорок восемь красных картонных коробочек. Трауб, не желая терять ни секунды в таком срочном и важном деле и не желая тащить с собой целую упаковку, вынул из неё одну коробочку, положил её в карман и рванул в здание Эф-би-си. Он появился в студии незадолго до завершения программы. Переговорив с мисс Фрейзер и мисс Коппел от имени «Мелтетс», он отдал коробочку мисс Коппел.

Мисс Коппел передала её Элинор Венс, которая положила её в свою сумку. В ту самую сумку, в которой носила кофе в бутылке из-под «Хай спота». Три женщины пообедали в ресторане неподалёку, а затем отправились в квартиру мисс Фрейзер, где позже к ним присоединились Билл Медоуз и Талли Стронг для проведения предварительной дискуссии по проблеме спонсоров. Вскоре после их прибытия в квартиру Элинор достала коробку «Мелтетс» из сумки и дала её мисс Фрейзер, которая положила её на дубовый стол в комнате.

Это произошло между половиной третьего и тремя часами в пятницу, и на этом воспоминания заканчиваются. Никто не знал, каким образом и когда коробка перешла со стола на фортепиано. Таким образом, создался пробел примерно в восемнадцать часов. Он закончился в девять часов утра в субботу, когда Кора, вытирая пыль, увидела коробку на фортепиано. Она приподняла её, чтобы протереть крышку, затем снова поставила на место. Следующий раз коробку видели два часа спустя, когда Нэнсили, появившись в квартире, заметила её и, решив съесть конфетку, зашла так далеко, что взяла коробку. Однако, увидев, что мисс Коппел следит за ней, она испугалась. Нэнсили объяснила, что именно поэтому она знала, где находится коробочка, когда о ней спросила мисс Фрейзер.

Таким образом, для всех, от рядовых полицейских до инспекторов, оставалась уйма кропотливой работы. Взаимоотношения, мотивы и подозрения были исследованы, и не раз. Таким образом, к четырём часам в субботу сотня, если не больше, сотрудников, шаталась по городу, делая всё возможное, чтобы откопать ещё хоть кусочек информации об этой коробке «Мелтетс». Некоторые из них, конечно, сообщили, что в коробке, когда её доставили к ним, было одиннадцать конфет и что в начинке одной из них, с которой кто-то поработал достаточно умело, было двенадцать гран цианида. Остальные десять были абсолютно безопасны, и, судя по всему, их никто не трогал. Они также сообщили, что конфеты разложены в коробке попарно, и та, в которой был цианид, находилась наверху, с той стороны, где коробка была открыта. Были и другие сообщения, в частности касающиеся отпечатков пальцев.

По мере того как поступала информация, её передавали Кремеру, и я при этом присутствовал. Что бы он там ни думал об их значении, мне это очень напоминало картину одного художника, где было изображено кафе. На этом холсте было столько линий и взаимоисключающих цветов, что нельзя было опознать какое-либо известное науке животное или другой объект.