i c89d820389c1e970

– Больше похоже на систему отслеживания краденных машин или круглосуточную

экстренную помощь при поломке на дороге.

– Получается, нет никакого сверхъестественного силового поля защиты? –

удивилась я.

– Да нет. Прости. Ты пока еще не отошла от всего, что произошло, от стрельбы и

этих психов Мааскаб. Связь просто соединяет, образует поток энергии, который

привязывает тебя к Гаю.

– Гай говорил, поэтому Симил и дралась за меня. – Все это было так странно для

меня. Связь, клятвы, как будто сверхъестественное братство.

– Боги обязаны защищать тебя, как одну из них – их свет проходит через тебя. Ты

видела, как Симил вела себя с остальными, – ответил он.

– Ты не под их защитой? – Взгляд Томмазо переместился на мою грудь. – Эй! А ну-

ка прекрати. – Я зачерпнула несколько пригоршней пены и нагромоздила ее побольше на

груди.

Он приподнял бровь.

~ 107 ~

Мими Джина Памфилова – Случайно влюбилась в... Бога? (Случайно твой-1)

– Извини. Не удержался. У тебя очень хорошенькие груди.

Я закатила глаза.

– Тебе пора свалить.

Томмазо выпятил вперед нижнюю губу, словно обиженно надувшись, его золотые

глаза искрились.

– Ладно, а что касается твоего вопроса, для нас Учбенов все по-другому. Мы даем

им клятву.

– И ты можешь ее нарушить... уйти в любое время? – спросила я.

– Да, Эмма. Я не пленник. Я Учбен, потому что сам выбрал такую жизнь, – ответил

он.

– Как ты им стал? – Может они вербуют их в торговых центрах. Или в интернете?

– Мой отец был археологом, работал в Гватемале, когда на его лагерь напали

Мааскаб. Его нашли Учбены, еле живого. После того, как он выздоровел, они сделали ему

предложение. Думаю, отец согласился из-за того, что получал доступ ко многим

источникам информации. Он стал одним из Учбенов.

– Как странно. Он решил стать солдатом?

– Нет. Он не стал стражем, он продолжал заниматься археологией. Каких только

Учбенов нет: врачи, учителя, политики, даже косметологи. – Это объясняет классную

стрижку Томмазо. – Ну что ж, как бы ты не решилась поступить с клятвой, Эмма, просто

помни, у тебя есть выбор.

– Выбор? Ты имеешь в виду себя? Я хочу сказать, ты будешь меня защищать?

Я очень надеялась, что он ответит "нет". Томмазо был умным, загадочным,

красивым, сильным, с чувством юмора и... человеком.

Это само по себе было необычным. Если он скажет "да", все может измениться,

жизнь станет намного более запутанной. Потому что, возможно, мне нужны оба, Гай и

Томмазо, только по-разному.

Один принадлежал реальности, а другой – ну, моим фантазиям и ночным кошмарам.

– Совершенно верно. – Томмазо наклонился ко мне и легко поцеловал в губы, затем

ушел.

Ик!

Переводчик: oks9

Редактор: natali1875

Глава 26

– Вотан, весьма наслышан о тебе. Рад! Очень рад.

Статный мужчина в возрасте с седеющей бородой энергично потряс Гаю руку, а

затем практически затащил его внутрь своего коттеджа в стиле итальянской деревни.

Гай слышал множество историй об эксцентричном католическом священнике, но

никто не упоминал о его бьющей через край жизнерадостности.

– Очень любезно с вашей стороны уделить мне время, отец Ксавьер. О вашей работе

ходят легенды.

– Пожалуйста, зови меня Ксавьер. Я больше не служу в церкви. – Он показал на

свою шею без воротничка и засмеялся. На нем был обычный синий костюм и тапочки.

~ 108 ~

Мими Джина Памфилова – Случайно влюбилась в... Бога? (Случайно твой-1)

До того, как перейти на работу к Учбенам, отец Ксавьер тридцать лет трудился в

архиве Ватикана. Известнейший ученый, теперь он жил в коттедже на охраняемой

территории и заведовал Отделом исторических исследований Учбенов.

Учбены разыскали его, потому что он был экспертом по культуре Месопотамии,

греческой мифологии и занимался изучением трудов Бернардино де Саагуна,

францисканского монаха-миссионера, путешествовавшего вместе с первыми испанскими

конкистадорами и записывавшего фольклор ацтеков и майа.

– Как пожелаешь, Ксавьер, спасибо, что нашел для меня время так поздно вечером.

– Да в любое время. Не могу выразить, как я счастлив встретить тебя в живую, –

воскликнул Ксавьер, лихорадочно оглядывая Гая с головы до ног, словно он редкая

реликвия.

Гая это нисколько не задевало. Он привык, что с ним обращались, как с, ну, богом.

Кроме Эммы.

Она считала его не лучше старой половой тряпки. Все верно, старой, потому что

новым половым тряпкам, по крайней мере, оказывают честь и кладут перед входной

дверью, а старые бросают наружу собирать грязь и мусор со двора.

Ну на самом деле, что она о себе возомнила? Играет с ним подобным образом.

Сначала бросается в объятия презренного человека, Томмазо. Потом трется своим

соблазнительным маленьким телом об Гая. И дело тут вовсе не в его мощных феромонах.