И далеко, и близко

— Да, мне очень понравилось! И я согласен! Если ты не против, может, мы будем иногда сбегать? Ну, в отпуск…

— С радостью! — Катерина, открыв дверь из междустенья, обнаружила под ней целое собрание и жаркий спор!

Баюн доказывал норушу Шуню, что он обязан открыть междустенье, а тот категорически отказывался.

— И не подумаю! Дверь может открыть или она сама, или остальные две хозяйки этого дома! Я могу зайти, но не буду!

— Да ты пойми! Она… Может, ей там плохо! — пытался настоять на своём Баюн.

— Нет, не плохо! — уверенно заявил Шунь, увидев Катерину, беззвучно открывающую дверь.

— Да как ты можешь это знать? — возмутился Кир.

— Вижу! — важно сказал Шунь, фыркнул, махнул лапкой в сторону междустенья и юркнул к себе.

Первой оглянулась Жаруся, сидевшая на плече Степана. Оглянулась и вспыхнула от изумления и радости.

— Ааааа! Ты что? — взвыл Степан, который внезапно почувствовал у своего виска жар доменной печи. Махнул рукой, пытаясь понять, не горят ли у него волосы, но Жаруся уже порхнула к двери междустенья, на неё обернулся Баюн и замер. Пасть приоткрылась, голова сама по себе склонилась набок, а глаза широко-широко раскрылись.

— Дружище!!! Дружище!!!

Кир повернулся всем корпусом и потрясенно застыл, увидев в двери, открывшейся в стене Катьку и совершенно живого и здорового, ничуть не каменного, а самого настоящего Бурого!

— Бурый! — рывок Кира вывел Степан из важного дела по проверке сохранности уха и он последним увидел довольную ухмылку на волчьей морде.

— Волк, да не может быть!

— Сойди с моей головы! — невнятно пробурчал Бурый Коту, упоенно когтящему волчью макушку. — И не придушите! — это уже мальчишкам.

Жаруся со спины Бурого перелетела на Катино плечо, выхватила её из толчеи вокруг Бурого и перенесла в гостиную.

— Девочка, моя девочка, как это возможно? Как же ты его вернула? И ведь это действительно он!

— Конечно! — Катерина улыбалась.

— Баюн, а почему ты сказал, что его невозможно вернуть? — Жаруся расстраиваться в принципе не любила, а из-за Бурого расстроилась ужасно! Аж до сизого пепла на перьях! — Из-за тебя я даже чуть не запеплилась!

— Уй, ну не дери шёрстку! Невозможно его было вернуть! Я сам не понимаю, как это получилось. Катюша, радость моя, утешь Котика, объясни, что ты сделала? — Баюн был в шоке, иначе ни за что бы не признался, что не знает, как она справилась!

— Мне Буран помог!

— А как ты поняла, что надо обратиться к Бурану за помощью? И вообще, сколько ты в Лукоморье пробыла? — cпросил Кир. Когда они оттуда уходили, то из Лукоморского лета вернулись в осень в человеческом мире, а сейчас от Катьки отчетливо пахнет осенним лесом и грибами!

— К Бурану я не за помощью обратилась… Вспомнила, как он по Бурому плакал, и решила ему рассказать… Ну, чтобы он знал, что случилось! А потом же ещё и стая не знала! Но к стае я сразу не попала, а думала про Бурана, вот туда ворота и открылись! — Катерина отлично помнила, что в Лукоморье она бежала из-за слов мальчишек, их обвинений, что она ничего даже не попыталась сделать, но сейчас это казалось уже таким далёким и необидным, что этот момент Катя попросту опустила. Она рассказала как Буран и говорящая сказочная избушка дали ей надежду, и про то, как они с конями достали Бурого и как он ожил, а порошок каменной пыли, по крайней мере тот, который был у озера вместе с жилой, улетел к степям и больше не будет использоваться для колдовства.

— А потом мы вернулись к Бурану, и полетели в стаю, чтобы навестить их! — продолжил рассказ Бурый.

— У меня нет слов! — Баюн прошелся по Бурому, словно тот был диваном и, опершись передними лапами о его голову, приблизился к Катиному лицу. — Ты сумела связать слова и чувства людей тут, их воздействие на нас, и колдовство в Лукоморье…

— Нет, Баюш, что ты! Это для меня слишком мудрёно! И я ничего такого не связывала, я просто должна была попробовать. Ну, хоть что-то попытаться сделать! — она подняла глаза на мальчишек и улыбнулась им. Оба вздохнули с облегчением. Для них-то этот разговор произошел совсем недавно. Оба, когда закрылась дверь в междустенье, и они чуть лбами в неё не врезались, почувствовали себя погано. Как бы там больно не было им, Катьке-то во много раз хуже! А убежала она с таким выражением лица, что и Кир, и Степан сильно пожалели о своих упреках! Зато сейчас уже всё хорошо!

Катина мама, вернувшись через час с работы, чуть не упала, увидев на пороге Бурого!

— Живой! Волк, живой! — и Катерине пришлось рассказывать всё ещё раз.

— Ой, мам! Я забыла совсем! Я же двойку по математике получила! — жизнерадостно припомнила она. — И, наверное, ещё получу! Домашку-то я не сделала!

— Да ну и подумаешь! — отмахнулась Алёна. — Напугала, право слово! Переживём!

Катерина отлично отдохнула за время волчьего отпуска, поэтому домашка неожиданно сделалась одной левой. Степан и Кир только глазами хлопали.

— Ээээ, а ближнему своему дать списать? — потянул Степан край тетради.

— А я ещё более ближний ближний! — возмутился Кир. — Мне первому!

— Чего это ты более ближний!?

— А я брат!