i e042622682662878

И сон, и музыку,

И книги с полок,

И даже верность будущей жены.

Она твоя, пока еще ты молод

И нет в твоем уюте тишины.

1940

В ВАГОНЕ

Пространство рвали тормоза.

И пока ночь была весома,

Все пассажиры были за

То, чтобы им спалось, как дома.

Лишь мне не снилось, не спалось.

Шла ночь в бреду кровавых марев

Сквозь сон, сквозь вымысел и сквозь

Гнетущий привкус дымной гари.

Все было даром, без цены,

Все было так, как не хотелось, —

31

Не шел рассвет, не снились сны,

Не жглось, не думалось, не пелось.

А я привык жить в этом чреве:

Здесь все не так, здесь сон не в сон.

И вся-то жизнь моя — кочевье,

Насквозь прокуренный вагон.

Здесь теснота до пота сжата

Ребром изломанной стены,

Здесь люди, словно медвежата,

Вповалку спят и видят сны.

Их где-то ждут. Для них готовят

Чаи, постели и тепло.

Смотрю в окно: ночь вздохи ловит

Сквозь запотевшее стекло.

Лишь мне осталося грустить.

И, перепутав адрес твой,

В конце пути придумать стих

Такой тревожный, бредовой…

Чтоб вы, ступая на перрон,

Познали делом, не словами,

Как пахнет женщиной вагон,

Когда та женщина не с вами.

1939

***

Все к лучшему. Когда прошла гроза

,

Когда я в сотый раз тебе покаюсь,

Мне не страшны ни плечи, ни глаза,

Я даже губ твоих не опасаюсь.

Начнешь злословить? Пригрозишь отравой?

Про нашу быль расскажешь людям ложь?

Иль пронесешь за мной худую славу

И подлецом последним назовешь?

32

Мне кажется, что не пройдет и года,

Как в сумерки придешь ко мне опять

Зачем-то долго медлить у комода

И пепельницей в зеркало бросать.

Почто дается буйство милым людям?

Когда пройдет оно и, наконец,

Мы все поймем и больше бить не будем

Ни пепельниц, ни стекол, ни сердец?

1940

***

Мне нравится твой светлый подбородок

И как ты пудру на него кладешь.

Мальчишку с девятнадцатого года

Ты театральным жестом обоймешь.

А что ему твое великолепье

И то, что мы зовем — сердечный пыл?

Дня не прошло, как вгорячах на кепи

Мальчишка шлем прострелянный сменил.

Ты извини его — весь он с дороги.

В ладони въелась дымная пыльца.

Не жди, пока последние ожоги

Сойдут с его скуластого лица.

1940

***

Я с поезда. Непроспанный, глухой.

В кашне измятом, заткнутом за пояс.

По голове погладь меня рукой,

Примись ругать. Обратно шли на поезд.

Грозись бедой, невыгодой, концом.

Где б ни была — в толпе или в вагоне, —

Я все равно найду,

33

Уткнусь лицом

В твои, как небо, светлые,

Ладони.

1940

ПЕРВЫЙ СНЕГ

Как снег на голову средь лета,

Как грубый окрик: «Подожди!»,

Как ослепленье ярким светом,

Был он внезапен. И дожди

Ушли в беспамятство. Останьтесь.

Подвиньте стул. Присядьте. Вот

Мы говорим о постоянстве,

А где-то рядом снег идет.

И нет ни осени, ни лета,

Лишь снег идет.

1940

***

Когда умру, ты отошли

Письмо моей последней тетке,

Зипун залатанный, обмотки

И горсть той северной земли.

В которой я усну навеки,

Метаясь, жертвуя, любя

Вс то, что в каждом человеке

Напоминало мне тебя.

Ну а пока мы не в уроне

И оба молоды пока,

Ты протяни мне на ладони

Горсть самосада-табака.

1940

В ГРОЗУ

Он с моря шл, тот резкий ветер,

Полз по камням и бил в глаза.

За поворотом свай я встретил

34

Тебя. А с моря шла гроза.

Кричали грузчики у мола,

И было ясно: полчаса

Едва пройдет, как сон тяжелый,

И вздрогнет неба полоса.

И гром ударит по лебедкам.

Мне станет страшно самому.

Тогда, смотри, не выйди к лодкам:

В грозу и лодки ни к чему.

А ты пришла. Со мной осталась.

И я смотрел, запрятав страх,

Как небо, падая, ломалось

В твоих заплаканных глазах.

Смешалось все: вода и щебень,

Разбитый ящик, пыль, цветы.

И, как сквозные раны в небе,

Разверзлись молнии. И ты

Все поняла...

1939

КАК ВОРУЮТ НЕБО

Случайно звезды не украл дабы

Какой-нибудь праздный гуляка,

Старик никому не давал трубы,

Ее стерегла собака.

Был важен в службе хозяйский пес,

Под ним из войлока теплый настил.

Какое дело кобелю до звезд

И до прочих светил?

А небом старик занимался сам —

Ночью, когда холодеет воздух,

Он подносил его ближе к глазам

И рылся в еще не остывших звездах.

Мальчишки понять не могли, засыпая:

Что ищет в небе старик–ворожей?

Должно быть, ворота небесного рая,

А может быть, просто пропавших стрижей?

35

Он знал его лучше, чем тот квартал,

В котором живет, занимая флигель.

Он звезды, как годы, по пальцам считал —

О них он напишет умные книги.

А парень, на небо взглянув некстати,

Клялся, теребя у любимой ручонки,

Что завтра сошьет он из неба платье

И подарит его глупой девчонке.

А девушке что?

Ей приятна лесть.

Дышит парень табачным дымом.

Она готова ни пить, ни есть,

Только б на звезды глядеть с любимым.

Старик не думал, что месяц спустя

В сыром убежище, где-то в подвале,

Куда его силой соседи прогнали,

Услышит, как глухо бомбы свистят.

…Рядом труба лежит без охраны:

Собаку убило осколком снаряда.

Тот парень погиб, говорят, под Седаном,

И девушке платье теперь не надо.

А небо — в плену у стальных ястребят,

Трамваи ищут укрыться где бы…

О горе, старик, когда у тебя

Украли целую четверть неба!

1940

ПАРИЖ ВЕСНОЙ 1940 ГОДА

В такую ночь пройдохам снится хлеб,

Они встают, уходят в скверы раньше,

А жуликам мерещится все, где б

Пристроиться к веселой кастелянше.

Что им война, когда они забыли

36

Гостиницы, где сгнили этажи,