i_ee2f01a228bad134

Хозяин дернулся и резко убрал ноги со стола. Впервые на лице промелькнула искра эмоций.

- Тогда скажи ему, что я не приеду, потому что союз дракона и человека – это омерзительно! Идёт вразрез с древними традициями. А мы, драконы, очень чтим традиции. Они лежат в основе нашего, да и любого другого общества. Его собственные слова.

- Господин Кроверус… - укоряюще покачал головой слуга.

- Что такое? Мейстер не любит правду? Или любит только ту правду, которая исходит от него? Ступай, Хоррибл, я хочу остаться один.

Слуга вздохнул и двинулся к двери. Уже взявшись за ручку, не выдержал, вернулся обратно и ткнул в хозяина пальцем.

- Нет, я не стану молчать! Вы не имеет права сидеть тут и страдать. Вы сами во всём виноваты. Принцесса не по собственному желанию ушла, это вы её прогнали!

- Ты знаешь, что у меня не было другого выхода.

- Не было выхода? Ха, ха, и ещё раз ха! Принцесса Оливия – живое доказательство того, что выход есть всегда, из любой ситуации. Только вы не захотели его видеть. Вам удобнее было законопатить все окна и двери, чтобы никто не мешал вам сидеть тут и жалеть самого себя.

- Ты слышал ифрита, - вскипел Якул, поднялся и оперся кулаками о стол, - и он прав: однажды я могу выйти из себя, потерять контроль, всего на секунду и тогда…

- Что тогда? Принцесса провела под этой крышей неделю, и за эту неделю натворила столько, что хватило бы вывести из себя весь драконий клан. И вы выходили из себя, ещё как! И не раз. И ничего, обошлось. Так что всё это отговорки. А тот грифон? Вы же помчались через полмира, едва получив весточку из Потерии, и сделали невозможное, отыскав его, а потом даже не рассказали ей.

- Хоррибл… - устало начал Якул.

- Знаете, что я думаю? Вам на руку, что от Знака оказалось так легко избавиться. Теперь снова можете глядеться в зеркало, если, конечно, сумеете себя выносить. Помните, мы ещё удивлялись, что всё оказалось так просто: только-то и нужно, что отречься от второй половинки. А теперь я считаю, что Знаки устроены очень мудро. Они подталкивают, намекают, тычут носом, и единственное, чего не прощают – предательства, а именно это вы и сделали. Отрекитесь от любви, и она отречется от вас!

От слуги исходил почти осязаемый шквал негодования. Никогда прежде Якул не видел кроткого Хоррибла таким, как во время этой обличительной речи: брови сдвинуты, и весь он подтянутый, напружиненный и очень суровый. Что ни слово – то бритва.

- Хоррибл, послушай, ты не справедлив… - забормотал он.

- Нет, это вы послушайте! Вы не о принцессе печетесь, а о себе, о своем душевном равновесии. Это тем более нелепо, что вы его уже потеряли. А знаете, почему? Потому что побоялись решиться на то, чего хотели больше всего на свете. Можете винить отца в чем угодно другом, но этот выбор был только ваш, и последствия на вашей совести. Не мейстер, не госпожа Грациана, не члены Клуба, это вы, своими руками оттолкнули счастье, и пенять больше некому. Так что поделом вам! Я-то всегда считал трусом себя, потому что боялся жизни, боялся выйти за стены замка, тешась мыслью, что и так знаю всё о мире снаружи. Но знаете что? Знать о мире и иметь смелость жить в нём - это две разные вещи. Те, кто боятся жить в полную силу, обречены на одиночество. Поэтому настоящий трус – это вы. И вообще я беру отгул, вот так-то!

Якул хотел что-то возразить, но, услышав последние слова, пораженно осел обратно в кресло.

- Ты меня… бросаешь?

- Да! – отрезал Хоррибл, поправил узел на галстуке и добавил уже обычным тоном. – Но только на один день. Хочу, знаете ли, так, слегка отвлечься, проветриться: заглянуть в соседнее королевство, слетать на другой конец земли, совершить морское плавание за тысячу миль отсюда, переместиться с помощью волшебного амулета в неизведанные дали, или ещё что-нибудь в том же духе. Так что, с вашего позволения, откланиваюсь.

Он развернулся и с очень прямой спиной вышел из кабинета.

Якул продолжал растерянно смотреть ему вслед, даже когда дверь уже закрылась. Правда через минуту она снова открылась, и слуга уточнил:

- Я ведь могу взять Варгару на этот вечерок?

Глава 34

про Дружбу, Любовь и пещерные фокусы

- Ливи…

- А? Да?

- Ты должна съесть мою ладью, - подсказал Озриэль.

- Ой, прости! – Я рассеяно повозила взглядом по клеточкам, переставила фигуру и бодро изрекла. – Вот так!

- Это был конь…

- Правда?

Ифрит со вздохом поднялся и направился к эркерному окну. Тень ниши наполовину скрыла его.

- Прости, я сегодня сама не своя. Лучше доиграем в следующий раз.

- Эту партию мы играем уже почти три недели.

- Неужели? – удивилась я. – Так это всё та же?

Озриэль отодвинул занавеску и выглянул наружу, хотя смотреть было не на что: уже стемнело, вдобавок накрапывал дождь, размазывая по стеклу остатки очертаний.

- Это нужно прекратить, - тихо сказал он.

- Ты прав, - я поднялась, сложила обе створки шахматной доски и наклонила её, ссыпая фигурки в мешочек. – Начнём другую, эта какая-то неправильная.

- Я не о шахматах, Ливи.

Что-то в его тоне заставило меня отложить доску, а дыхание – участиться.