i_ee2f01a228bad134

Озриэль стоял ко мне спиной, засунув руки в задние карманы брюк, и рассматривал темень за окном.

- О чем ты? – неуверенно спросила я и приблизилась.

В черном стекле отражалось бледное размытое пятно вместо лица.

Он повернулся, глядя в пол, взял меня за руки и вскинул глаза:

- Ты меня больше не любишь, Ливи?

- Как… - я запнулась, - ты можешь такое говорить? Конечно, я люблю тебя, Озриэль! – Голос сорвался, а внутри всё сжалось.

Я положила руку ему на щеку, чувствуя, как пульс бьется на кончиках пальцев.

Я не лгала: ещё ни к кому и никогда я не испытывала такого тепла, доверия и нежности, как к Озриэлю. С ним было хорошо и легко, как… с Микой. Только Мика друг, а Озриэль - возлюбленный и жених.

С минуту он внимательно смотрел на меня, наклонив голову к плечу, а потом накрыл лежащую на щеке ладонь своей.

- Но его ты любишь больше.

Я отдернула пальцы, отошла в глубь комнаты и начала нервно переставлять фигурки на каминной полке.

- Не понимаю, о чем ты. И к чему вообще завел этот разговор.

- Ты осталась в замке дракона, Ливи. Твоё сердце до сих пор там.

- Глупости! – Я так резко развернулась, что задела взметнувшимися юбками экран, и несколько искр прожгли в подоле дырочки. Отряхнув его, я решительно подошла к шкафу, распахнула створки и принялась рыться внутри. - Ведь столько раз за прошедшие недели предлагала тебе вытащить эту дурацкую занозу, но постоянно находились какие-то срочные дела и причины, чтобы всё отложить. Теперь причины закончились!

- Ливи, я был в замке не только в тот день, но и накануне, и видел оба ваши танца. Я ни в чем тебя не виню, но… на меня ты никогда не смотрела так, как на него.

- Да где же эта коробка? – чуть не плача воскликнула я. – А, вот! – Вытащив её из-под груды вещей, я попятилась на середину комнаты и откинула крышку. – Давай извлечем щепки прямо сейчас!

Озриэль замолчал, безотчетно откидывая локоны пятерней, но они раз за разом падали обратно на лоб.

На лице отразилась внутренняя борьба. Загипнотизированный взгляд был прикован к щипцам на атласной подкладке.

Я вынула карточку с инструкцией и помахала ею:

- Дело пяти минут. И прощай стрела Вечной Дружбы. – Я с притворной строгостью сдвинула брови. - Или ты собрался сбежать из-под венца? Предупреждаю: папа держит отличных борзых и браше[1].

Озриэль вымученно улыбнулся, подошёл, взял карточку, посмотрел на неё и порвал.

- Что ты делаешь? – вскричала я и хотела броситься собирать клочки, но ифрит удержал.

- Я обещал сделать тебя счастливой, Ливи, но солгал. Невольно. Думал, что смогу, но теперь вижу: это не в моей власти, как бы мне ни хотелось обратного. А сам я тоже не буду счастлив, зная, что сделал несчастной тебя.

- Но я буду счастлива, - горячо возразила я, стискивая его пальцы. – Мы оба будем! - И зачем-то добавила: - Я научусь играть в шахматы, обещаю…

- Вот за это я тебя и люблю, - улыбнулся Озриэль и заправил прядку мне за ухо. – Ты всегда искренне веришь в то, что говоришь.

Губы у меня задрожали.

- Не надо, Ливи, не плачь, - прошептал Озриэль, привлекая меня к себе, и прижался щекой к макушке. - Как жаль, что недостаточно просто очень сильно кого-то любить, чтобы сделать его счастливым…

Я расплакалась, а потом подняла голову и вытерла тыльной стороной ладони глаза:

- Но тебе ведь необязательно уходить прямо сейчас, правда? Можешь побыть ещё немного?

- Уехать до ужина? Шутишь? Я только ради ваших мятных тефтелек сюда и приезжаю!

Я шутливо стукнула его и рассмеялась.

*

Хоррибл поставил точку, отложил перо, взял лист в руки и откинулся на стуле, удовлетворенно рассматривая подсыхающие строки. В окно поскреблась летучая мышь и чуть подтолкнула лапкой раму. Ворвавшийся сквозняк затушил свечу.

- Нет, - слуга покачал головой, - я отвезу сам.

Мышь кинула на него взгляд из тех, какими подавальщики смотрят на девушек, которые просят принести полпорции, хотя платят за целую, или извозчики – на клиентов, вручивших золотой лишь за то, что их подвезли за угол.

А потом хмыкнула, мол, дело ваше, и вытянула лапку, многозначительно покачав у него перед носом круглыми часиками с одной-единственной стрелкой, указывавшей на завтрашнее утро.

- Помню, я успею.

Мышь моргнула и отвернулась, собираясь сняться с подоконника.

- Постой, - Хоррибл растворил окно шире и протянул посыльному тарелочку с печеньем. – Угощайся. - Тот коротко чиркнул, одно печеньице затолкал в крохотную наплечную сумку с логотипом «Транскоролевского сплетника», а второе, с зажаристым боком, зажал во рту и скрылся в сумерках, выписывая зигзаги под бременем ноши с корицей.

Хоррибл стряхнул крошки наружу и прикрыл окно. Потом сложил листы аккуратной стопкой и сунул в дорожный саквояж. Перед уходом ещё раз придирчиво осмотрел свою каморку, поправил выглядывающий кончик пододеяльника и подвинул домашние тапочки, чтобы стояли параллельно друг к другу.

Глубоко вздохнул и переступил через порог.

Сердце замирало тревожно и вместе с тем сладко.

Во дворе его уже ждали Рэймус и Варгар.

Стоило ящеру исчезнуть за пеленой облаков, оттуда же вынырнул новый. Летел он прямиком к замку.

*