И еще была любовь

Забыв обо всем на свете, пробыли там часа два. Наконец, загрузившись, двинулись в обратный путь, и тут меня осенило:

– Петь, ведь директриса сейчас прибьет меня за то, что я взяла автобус!

– Главное – не попади «под раздачу»! Выходи, а мы уж как-нибудь «отбодаемся», – и он велел притормозить, немного не доезжая до Дворца.

– Валите все на меня! – покидая автобус, утешила я ребят – они же въехали прямо в лапы директрисы – в гневе та была страшна.

Выкинув моделистов со всем приобретенным богатством, схватила большую картонную коробку с моделью самолета и стала колотить ею Петьку по башке. Он же, детина почти двухметрового роста, смеялся и отмахивался, говоря, что ничего не знает. Его, дескать, послали – послали и, возможно даже обманули! А она все лупила его коробкой, из которой вылетали детальки и реечки от модели и рассыпались вокруг.

– «Не виноватая я – он сам ко мне пришел!» – вырывался Петька из рук разгневанной директрисы, показывая то ли на водителя, то ли на автобус – присутствующие с трудом сдерживали смех, наблюдая эту «картину маслом» …

***

       Алексей был именно таким, каким мне хотелось его видеть:

– Ты хочешь чудес? – пожалуйста, я сделаю их для тебя – «мертвая петля» в моем исполнении в небе над Дворцом подойдет?

Я любила его и без этих чудес, но они же были!

Угадывая любые желания, предвидел большие и маленькие просьбы – я не успела подумать, а он уже сделал – вставил в дверь моей квартиры новый замок или разбитое стекло в дверцу книжного шкафа. Обращался со мной, как с маленьким ребенком – никто и никогда – ни до, ни после не относился ко мне с такой ласковой нежностью. Рядом с ним я была просто женщиной – пока такое не случится в твоей жизни, это будут только банальные слова.

Увидевшись, мы долго не могли оторваться друг от друга – встреча длилась несколько дней. При виде меня у него даже менялось выражение глаз, если же сидели рядом – моя рука должна была лежать на его ноге:

– Малыш, я должен постоянно тебя чувствовать, дай сюда руку!

– Лешечка, веди себя прилично! – оглядывалась я на сидящих рядом друзей.

– Ерунда! – отвечал тот, укладывая мою руку на свою коленку…

Многие мужчины любили меня, но ни один из них не был таким. Если верить Авиценне, который говорил, что любовь – болезнь мозга, то мы оба были неизлечимо, безнадежно больны…

      Наши встречи продолжались. Иногда мне казалось, что Алексей играет мною как кот с мышкой, не отпуская от себя далеко, но я уже и не пыталась расстаться с ним – борьба была давно закончена, и явно не в мою пользу. В нашей любви я была ведомой, он – ведущим, каким-то чудесным образом появляющимся в моей жизни в нужный момент.

      …Стою перед кассой в овощном магазин – в то время еще были маленькие овощные магазинчики, в которых происходили такие сцены:

– Молодой человек, взвесьте мне три кило картошки!

– Да ни за что! – возражает продавец – молодой симпатичный парень.

– Но мне надо кормить детей! – удивленная таким наглым ответом возмущаюсь я.

– Детей такой картошкой кормить нельзя – ею только свиней можно! – любезно объясняет он свой отказ.

Так вот, «нахваталась» всего, «не взлететь». Как же донести то, что набрала на неделю – картошку и капусту, кило яблочек и свеклу с морковкой? Достаю кошелек расплатиться, и тут через моё плечо на прилавок падают деньги, а сумки поднимает чья-то рука:

– Лерик, давай донесу! – слышу родной Лешкин голос…

***

       Не ругайте дочку за двойки, господь с ними, с этими двойками!

Возможно, ей для жизни и нужна будет география, но этот интереснейший предмет написан таким сухим казенным языком, которым впору писать докторскую диссертацию, а никак не учебник для средней школы. Ведь он непонятен даже взрослому – что уж тут говорить о школьниках!

Что там вашей дочери нужно будет знать из этой географии – где расположена Англия? А я скажу: до Москвы на поезде – так удобнее – лучше в вагоне СВ, потом в Шереметьево, на самолет и прямиком в Лондон. Делов-то куча – вся дорога займет сутки, не больше.

Научите лучше свою девочку видеть грязь в квартире и паутину под потолком – всему этому к великому сожалению не учат в школе. А то вырастет эдакая солоха, у которой дом, как хлев, и «несчастный муж, замызганные дети». Ободранные обои на стенах, и линолеум свернут в трубочку – вдоль плинтуса и по углам.

Если она не видит, как здорово блестит чисто вымытый пол – чем все это может закончиться – рассказать, или сами знаете?

***

      Я вышла замуж за Сережку Корнеева через год.

Вышла от одиночества и от тоски, а еще мне надо было каким-то образом надежно оградить себя от Лешки: теперь – я – за-му-жем. Ведь тогда, после его ухода, я поняла – вместе нам не быть никогда:

– «Ладно, раз так люблю, пусть он будет. Для души. Люблю, но жизнь с ним не свяжу».

Алексей понимать этого не хотел, а я не пыталась объяснить. И хотя отказаться от него была не в силах, понимала, что единожды предавший…