И еще была любовь

Серега же казался надежным, а я устала таскать сумки из магазина – пока дотащишь авоську с картошкой до дверей дома, руки становятся длиннее, чем у орангутанга, и потом целый час не разжимаются пальцы. А ручки-то были тоненькие, пальчики худенькие. Перестираешь детские вещички – целое корыто – посмотришь на них на свет – видна каждая косточка и светятся пальчики насквозь как медовые – непередаваемое зрелище – так вот смотрел и смотрел бы, не отрываясь.

А Корнеев – высокий блондин в светлых джинсах – носил мне с рынка раннюю клубнику в кулечке, трогательно протягивая в открытую дверь. Если я собираюсь в театр, брал билет на галерку, что бы потом было что обсудить.

      И вот снится мне сон: будто сижу на песчаном берегу Волги, вокруг красотища – вдали зеленый лесок, под синью неба тихо плещется река. Слабый ветерок перебирает косынку на груди, я пересыпаю песок из руки в руку и смотрю вдаль. Подходит Сергей, берет меня на руки и несет куда-то. И так хорошо сразу стало на душе, так легко! Проснувшись, подумала: «это он»! – предчувствие чего-то большого и светлого охватило меня. Как оказалось позже, я приняла желаемое за действительное – снился всего лишь белый слон – большой, белый, абсолютно бесполезный слон.

Молодой – да, да, намного моложе меня, красивый ловелас, мог часами гулять, просто гулять по городу, тогда как мне при моих заботах, даже в голову такое прийти не могло!

Он был хорош собой, высок, строен, остроумен – бабье Дворца моментально сделало на него стойку, но быстро поняли бесполезность этой затеи.

– Как здорово идти следом и любоваться твоими ножками. Девушка, можно с вами познакомиться? – прикалывался он ко мне.

– Мужчина, – подхватывала я игру, – отстаньте, имейте совесть! Я мужняя жена, а не просто так вам!..

Сережкой было хорошо хвастаться перед подругами в шумной компании – внимателен и предупредителен, заботлив и весел – ну прямо клад, а не муж!

Тьфу ты, пропасть!

***

      За количеством детей в кружках Дворца следили пристально.

Ребят по головам считали регулярно. Это была просто песня души или игра «кто кого».

С утра по дворцу проносилась весть: «КРУ» – и начиналось! «Наблюдатели» из методистов (кружководы сидели в своих кабинетах, занимаясь с детишками) докладывали:

– Идет в художественный отдел!

«Ответственные» сгребали детей из кружков моего отдела и рассаживали в художественном: кто пел, кто рисовал – главное, чтобы ребят у рояля или мольберта было не меньше пятнадцати человек.

Важная тетя бесцеремонно открывала дверь в кабинет и начинала считать пальчиком по головам:

– Один, два, …

Насчитав положенное количество душ, иногда делала перекличку. Тут, конечно, детишкам приходилось трудно, но нас на такой ерунде не взять – заводя в чужой кабинет, ребятам объясняли что это, мол, такая игра, и каждому «давали» конкретную фамилию.

Далее тетя переходила в другой отдел, и в длинном коридоре ее надо было отвлечь умными разговорами, дабы затянуть время перехода. Для этого выделялся методист, умеющий «толочь воду в ступе». А детки в это время всем составом перекочевывали в следующий отдел, запоминали другие фамилии и вышивали, пилили лобзиком фанеру, возились в живом уголке. И все повторялось сначала.

– Мальчик, я где-то тебя уже сегодня видела? – иногда удивлялась проверяющая.

– Так это мой брат-близнец, рисует он у нас (танцует, читает стихи) …

– Гена, КРУ! Сколько у тебя детей? – спрашиваю по внутреннему телефону, думая при этом, что там-то проблем нет – в авиамодельном кружке всегда много ребятни, они готовы клеить свои самолетики с утра до вечера – их и метлой не выгонишь. Но сегодня что-то не срослось, однако неунывающий Генка с юмором отвечает:

– У меня полный порядок, оба на месте.

– «Ничего себе, всего два»!

– Девчата, в авиамодельный надо тринадцать человек! – ситуация контролировалась полностью.

По итогам проверки раздавались «пряники» – снималась часовая нагрузка, урезалось количество кружков, а стало быть, уменьшалась зарплата. Но такие случаи были редкостью – мы всегда были начеку. О моральной стороне этого дела тетеньки из КРУ не думали. Ни о том, что они подрывают авторитет руководителя кружка, ни о том, что сегодня почему-то в самом наполняемом кружке нет детей – им важен был результат.

***

      По кухне летали искры, в воздухе кружилась гроза.

– Господи, где же мы их всех, кавалеров моих, хоронить-то будем? – с ужасом думала я.

Не отрывая глаз от Сереги, уже ставшего мужем, Лешка говорит:

– Парень, у тебя чайник кипит!

– Не кипит, я слышу! – отвечает Сергей – он также не может оторвать глаз от соперника.

– И не дай бог, ты обидишь эту женщину! – грозным голосом произносит Алексей, только сейчас понявший, что я – вышла – замуж…

– Как за каменной стеной! – божится Серега – на этой дистанции он, как ему казалось, далеко впереди Алексея…

«Каменной стеной» на самом деле оказалась я, тащившая на себе двух детей и Сережку, который потихоньку сел на шею и свесил ноги…

***