И это все, за что я борюсь (СИ)

А принц смотрел на меня, как на коня на базаре, и пусть выражение его лица оставалось каменным, в глазах плескалось что-то, чему я не мог дать названия.

Капитан вошел последним и закрыл за собой дверь камеры. Я бы хотел поговорить с принцем с глазу на глаз, но сейчас это не представлялось возможным — я по собственной воле поставил на себе клеймо «опасен» вчерашним взрывом.

— Никогда бы не подумал, что мы встретимся в такой обстановке. — С невозмутимостью мертвеца начал Синк, — Признаться, вы даже когда-то мне нравились, герцог.

Я не стал язвить в ответ, хотя очень хотелось. Принц мнил из себя хозяина всего и вся — пробелы в воспитании или, быть может, стандартная черта всех наследников престола — и я буквально горел от желания продемонстрировать Синку его неправоту своим неподчинением.

— Вчера все переменилось. — Синк дернул бровями — хоть какая-то эмоция — и махнул гвардейцам, что стояли за мной.

Двое мужчин схватили меня под локти, не позволяя сдвинуться с места, хотя я и не собирался.

— Пока что я пришел говорить. — Синк показательно размял пальцы, — Но наш разговор в любой момент может… изменить оттенок.

— Не знал, что вы приверженец насилия. — Вырвалось у меня, — Бессмысленного насилия.

— Бессмысленного? — Хмыкнул он, — Я бы так не сказал. Если так рассуждать, то и наш разговор будет лишен смысла. Но это не так — он важен. Не для вас и не для меня, и даже не для Милит Сеттери, которая, к слову, тоже не отличается разумностью — этим вы похожи — а для всей империи. Наверное, вы давно хотели услышать, что вся империя сейчас в ваших руках, герцог.

— Вы ошибаетесь, — Я дернулся в руках гвардейцев, проверяя, крепко ли они меня держат. Те схватили меня еще крепче, и предплечья взвыли от боли, — Я никогда не хотел слышать ничего подобного.

— Ложь. — Прищурился Синк, — Чистейшей воды ложь. Кровь вашей матушки не может не дать о себе знать.

— Может, вам стоит спросить у любимой жены? Что она от вас скрывает? — Оскалился я. Слова о матери, тем более, сказанные таким пренебрежительным тоном, вызвали во мне какую-то первобытную ярость.

И тут я нашел первую черту нашего с принцем сходства — мы закипали, когда кто-то пытался задеть тех, кого мы любим. Кулак Синка прилетел мне прямо в лицо так молниеносно, что я не успел опомниться. Если бы не гвардейцы, я бы рухнул на пол от удара. Мои губы налились болью, и совсем скоро я почувствовал на них что-то теплое. Коснувшись языком нижней губы, я обнаружил на ней кровь. Не оставалось ничего, кроме как поднять голову и взглядом показать принцу, что я его не боюсь.

Он мог бить меня, сколько ему заблагорассудится, я не перестану смотреть ему в глаза. Не для того я получил зрение, чтобы смотреть в пол, боясь прогневать какого-то напыщенного индюка.

— Этой ночью, — Синк схватил меня за волосы, поднимая мою голову так, чтобы я смотрел ему прямо в глаза, — Этой ночью твоя… Милит… убила Цатту. В коридоре замка. А потом исчезла без следа. И если ты, ублюдок, думаешь, что я ее не найду, то ты ошибаешься. Я вырою эту суку из-под земли, и она расплатится за все.

Теперь он был зол так сильно, что его лицо покраснело от гнева. Что ж, я заблуждался, когда думал, что Синк неспособен проявлять эмоции.

А Милит… Чем она думала!? Возможно, у девушки был свой план, но убийство Цатты казалось мне поступком… опрометчивым. И да, мне было ни капли не жаль принцессу — она получила по заслугам. Но этого я принцу, естественно, не сказал.

— И ты… ты тоже заплатишь за моего отца! — Синк дернул меня за волосы сильнее, чтобы я почувствовал боль во всем ее великолепии.

— Не забывайте, Ваше Высочество, — Я выплевывал слова, как ненужный мусор, — Он и мой отец тоже.

Синк ударил меня еще раз, и теперь боль заразила всю левую скулу, перед глазами на какое-то мгновение потемнело, и голова свесилась на грудь. Я не хотел выглядеть жалко, но иначе не получалось.

Сильная рука снова схватила меня за волосы, поднимая глаза к своим:

— Ты присягнул на верность обществу Шипа. Не отнекивайся, я знаю, что это так. У тебя были все причины ненавидеть и отца, и меня. Вас было трое. Теперь ты здесь, а Цатта мертва. Остается вопрос — где Солз Каттер?

— Он пытался убить меня и Милит. Я не мог присягнуть ему на верность, идиот! — Прорычал я, выжимая из своего голоса все силы.

— Ложь! — Синк снова ударил меня, и на этот раз это оказалась пощечина, но настолько крепкая, что у меня из носа пошла кровь.

Теперь я сам поднял к нему взгляд. Взлохмаченная челка упала мне на глаза, закрыв обзор.

— Я не знаю, где он. — Прохрипел я.

— Знаешь! — Колено принца врезалось мне в живот, и я закашлялся, согнувшись пополам, — И я буду бить тебя, пока ты не признаешься.

Мне потребовалось несколько нервных мгновений, чтобы остановить приступ кашля. Мои руки по-прежнему держали гвардейцы, и я не мог стереть кровь с лица. Я чувствовал, как она стекает по подбородку, каплями падая мне на рубашку. Принц ухмылялся, наблюдая за моими страданиями с торжествующим выражением лица.

— Я ничего тебе не скажу. — Выдохнул я, — Потому что я ничего…не знаю.