И это взойдёт

Морщась от боли, Поленов взял мобильник. Нажал значок play. Медленно, подтормаживая, словно в рапиде, на экране запустилось видео. Он увидел гостиную собственного дома. И в ней Лену в платье из Марининого гардероба, снимающую себя через зеркало. Да, тогда она еще была Леной, двоюродной сестрой Марины, бедной приживалкой, бессемейной гримершей провинциального театра, приехавшей поживиться чем-нибудь с барского плеча, пользуясь тем, что его жена по-православному сходила с ума и норовила обогреть всех убогих. Видео между тем крутилось дальше. За кадром слышался голос Марины. Даже не так: слышался ее крик. И хлопанье двери. Камера разворачивается и летит к лестнице. Она снимает Марину, рвущуюся к нему в кабинет. Та кликушествует и все тянет и тянет на себя дверь. А затем кувыркается назад, словно ее с силой толкнули в грудь, и грузно скатывается по лестнице. Следом бежит он, Поленов, злой и бледный. Склоняется над телом.

– Следователь уже приходил, но вы были в медикаментозном сне, – предупредил Виталик, забирая телефон.

– Документы на выезд, которые я заказывал неделю назад, готовы?

Виталик кивнул и протянул папку с бумагами.

– Вы уже в списке невыездных, – сказал он.

– Вызови медицинское такси, полечу через Минск. Флора пусть приезжает, когда будет готова ее виза.

– Она сбежала во время пожара.

Поленов хотел выругаться, но только стиснул зубы. Силы сейчас следовало экономить. Он рывком, со стоном поднялся с кровати. Виталик протянул ему сумку с одеждой.

Дорога до Минска показалась бесконечной. Машина мчалась с максимальной скоростью и все равно слишком медленно. Из-за мертвого кондиционированного воздуха бил озноб, но стоило выключить кондей – горло перехватывала духота. Хотелось отвлечься от всех мыслей и воспоминаний, но под рукой не было ни спасительного телефона, ни собеседника. Мобильник пришлось выбросить сразу. Горстями закидывал в рот болеутоляющие. Иногда удавалось провалиться в сон, но и он не приносил облегчения: в полузабытьи его обступало пламя, а земля манила обманными сочными ягодами земляники, которые в пальцах тут же превращались в капли крови. «Так сладок мед, что наконец он горек», – всплыла откуда-то и прицепилась фраза.

Он почти не запомнил полета. В голове удержался только мандраж, напавший у паспортного контроля: что если не выпустят? Выпустили. И тут же охватило такое облегчение, словно там, за желтой линией в черную полоску, на самом деле осталось все его прошлое. Пусть даже вместе с плохим пришлось покинуть и хорошее, но сейчас было не жалко. Не жаль никого и ничего. Главное – он сам. На свободе. Летит к месту «когда-нибудь мы сбежим сюда от всех».

Оказалось, правильно сделал, что уехал. Его не стали преследовать, просто предупредили: возвращаться не стоит. Должность в «Школково» быстро занял другой человек, на чьих плечах еще сохранились следы погон.

Он отдал все, что попросили – смешно, но то, с чем пришлось расстаться, почти полностью еще два года назад хотела забрать Марина и пожертвовать церкви. Словно эта собственность сама не хотела принадлежать Поленову, будто у нее была собственная воля. Компрометирующее видео по телевизору так и не показали, а на то, что выкладывают в интернете, уже давно никто всерьез не обращает внимания. Главное – дело о непреднамеренном убийстве не возбудили, историю замяли. Он нанял специальное агентство, которое занялось зачисткой интернета и удалением роликов из Сети. Работали ребята дорого, но эффективно, соплей не жевали. Нанял еще кое-кого, чтобы Марину – настоящую, жену – наконец отпели и похоронили на кладбище. Казалось, что это важно.

Словом, все сложилось удачно.

Пришлось вызвать в Майами Лену-Марину, чтобы уже здесь, контролируя ее, не торопясь разобраться с имуществом и деньгами, записанными на фальшь-жену. Она вышла из самолета в широкополой шляпе, с намотанным на шею тонким шарфом, солнечные очки в пол-лица, все руки увешаны браслетами, туфли на шпильке. Смешная – уржаться, особенно на фоне других женщин – в джинсах и футболках, с небрежными хвостиками и легкой походкой. Но Лена-Марина была довольна собой: она расцвела.

– Я знала, что ты выберешь меня, – сказала она в такси через голову устроившейся между ними собаки, ошалевшей от многочасового перелета и долгожданной встречи с хозяином. – Ведь это я нашла тебя обожженного и без сознания. Я позвала врачей. Не бросила тебя, не убежала, как… сам знаешь кто.

– И слила видео.

– Это не я, – ответила Марина, вытаскивая из сумочки пакет с собачьим кормом. – Честно.