И это взойдёт

На следующее утро Флора снова прошмыгнула в мою комнату с таблеткой шипучего аспирина и очень удивилась, что ее услуга мне не понадобилась. Она приходила еще пару раз и перестала. Смешно: как только я решила жить достойно, так, чтобы можно было смело и гордо смотреть в глаза соглядатаям, Флора исчезла. Она перестала таскаться ко мне в комнаты и торчать тут часами. Как будто только в свиноподобном своем состоянии я и была ей интересна. Как будто люди нужны другим только для того, чтобы самовозвышаться на фоне иных. Я смеялась над собою и над получившимся анекдотом. Конечно же, мне хватило самоуважения, чтобы не бегать за Флорой. Не пытаться ткнуть ее носом в свою трезвость и силу воли.

Потянулись нескончаемые недели осенней непогоды. В такие дни хорошо сидеть, запершись в комнате в глубине дома. Я раскладывала пасьянсы. Все они не сходились. Это потому, что я пытаюсь играть с судьбой, поняла я. Не стоит быть такой амбициозной и самонадеянной. Не надо пытаться переигрывать Провидение. Можно начать с соперников попроще. Для начала научиться обыгрывать людей, а уж потом тягаться с судьбой. Когда до меня это дошло, я наплевала на свое обещание не навязываться Флоре. И пригласила ее на карты. Играли в буру, на интерес. Вначале было весело, азартно, но я не горячилась, сохраняя благоразумие и трезвость. Однако же чаще проигрывала, чем побеждала. Подкралась досада: опять, опять мне не везет. «Это потому что игра ненастоящая. Я ничем не рискую, поэтому и не стараюсь. Нет жгучей потребности выиграть. Нужна мотивация!» – догадалась я и предложила сделать ставки. На что играть? Денег у Флоры не было, у меня, впрочем, тоже. Она предложила книжку – редкий ботанический атлас. Я поставила платье – любое, пусть сама выберет в гардеробной. Снова раздали. Мне шли хорошие карты. Откровенно удачные: прилетали «письма», козыри выпадали парами. И я не могла понять, как с таким фартом и такой откровенно выигрышной комбинацией на руках… все равно проигрывала.

Я разозлилась, смахнула карты со стола и пнула их, как ворох опавших листьев: «Игра окончена».

Мне не было жалко платьев. Похоже, они мне вообще уже никогда не понадобятся. Угнетала только эта моя неспособность выгодно распорядиться даже хорошими шансами, моя непробиваемая неудачливость. Почему? За что? Чего я не понимаю в этой жизни и ее играх? Какой неуловимый закон не могу постичь? Почему я недостойна даже крошечного триумфа? Может, я недостаточно рискую? Или слишком хочу победы? Или, наоборот, недостаточно сильно к ней стремлюсь?

Стало страшно и тревожно. И почему-то зябко. Я накинула плед поверх шерстяного свитера. Полжизни прошло, и на что я ее потратила? Похоже, во второй половине мне удастся не отыграться, а только лишь спустить последнее – остаток молодости и сил. Господи, как обидно, как несправедливо!

Я выгнала Флору. Она унесла с собой платье. Когда я распахнула двери гардеробной, она тут же, почти не выбирая, сняла с вешалки черное, бархатное, которое превращало в пантеру и висело отдельно от всех остальных. Я вздрогнула. На какую-то секунду мне захотелось воскликнуть: «Только не это, дурочка!» Но тут же мелькнула вторая мысль: «А может это знак? Она заберет платье и все, что с ним связано». Интересно, куда она его собралась надевать?

Егор. Герой начинает DDOS-атаку

Корректно сформулировать задачу – уже половина решения. Я открыл ноутбук. Старенькая глупая подслеповатая Ириска, везучая долгожительница, втиснулась под стол и рухнула мне на ступни, привалилась горячей лысеющей спиной к моим ногам. Раньше, когда я садился за компьютер, она устраивалась напротив и смотрела мне в глаза. В любой момент можно было оторвать взгляд от монитора и уткнуться в ее карие сосредоточенные зрачки. Стоило ответить на этот взгляд – она тут же вскакивала, включала хвост в режиме «пропеллер» и радостно тащила поводок: «Уже закончил? Уже гулять?» Так что я до последних сил сидел, уткнувшись в монитор, не отвлекаясь от кода ни на секунду. Знал: отвернешься от экрана – придется тащиться на улицу.

Потом, слегка сдав, погрузнев и поседев, Ириска устраивалась на том же месте, но морду клала на лапы. Сворачивалась калачиком и прикрывала глаза. А последние два года старушка прописалась в моих ногах – грелась. Укладывалась поверх тапочек и тут же начинала храпеть. Теперь можно было сколько угодно шарить по комнате взглядом, отвлекаться от висящей на экране задачи и думать о ремонте, который рано или поздно придется сделать. Проблемой было только встать, не потревожив собаку, и долить себе кофе. Поэтому я садился за письменный стол сразу с огромной кружкой. И с термосом.