I Fear No Fate (СИ)

Мирцелла ахнула, когда Робб схватил её за плечи, притягивая к себе, хоть и не грубо, но достаточно резко. Робб всегда касался её с нежностью, но видимо Мирцелла слишком оскорбила его. Она всё ещё помнила звук пощёчины, которой отец наградил её мать, и добрый совет Серсеи, данный перед отъездом в Винтерфелл, вдруг всплыл в памяти.

«Не люби своего мужа слишком сильно, Мирцелла. Когда он разочарует тебя — а так поступают все мужчины — тебе будет слишком больно».

Но Робб не кричал и не бил её. Вместо этого он взял её лицо в ладони и наклонился так близко, словно собирался поцеловать.

— Я взял тебя в жены перед ликом чардрева и нашими семьями. Ты родила от меня четверых детей, и я держал тебя, когда они приходили в этот мир. И пока я не умру, ты моя жена.

Мирцелла задрожала, когда его дыхание опалило кожу. Она ответила на жаркий жадный поцелуй, не задумываясь, цепляясь за его одежду и волосы, только чтобы быть как можно ближе. Робб застонал ей в губы, скользя руками по телу и буквально вжимая в себя, и Мирцелла почувствовала, как напряглись её соски, а между ног стало влажно.

— Целла, — выдохнул он и начал задирать ей юбки. Но как только холодный воздух коснулся её ног, Мирцелла вернулась к реальности.

— Нет! — выпалила она, отталкивая его. — Нет, Робб. Мы не можем…

Тяжело дыша, Робб коснулся её волос. Мирцелла видела, как оттопырены его бриджи, и ненавидела себя за то, что желала его. Она действительно хотела этого, и они бы могли, о да. Никогда ещё Мирцелла так не желала, чтобы Робб взял её, сделал своей раз и навсегда.

Но это было бы бесчестно, и Робб сожалел бы потом, когда совесть заговорила бы в его голове голосом Неда Старка.

— Я люблю тебя, — голос Мирцеллы был хриплым и дрожал. — Я полюбила тебя в двенадцать лет и не разлюблю до самой смерти. Но ты дал клятву в септе, что берёшь в жёны Жиенну, и она носит от тебя ребёнка, который заслуживает носить твоё имя. Малыш ни в чём не виноват, и я не причиню ему вред, надеясь, что и Жиенна Вестерлинг не обидит моих детей.

— Мирцелла, — начал он полным тоски голосом.

Она покачала головой, еле сдерживаясь, уверенная в том, что не должна слышать его слов.

— Если ты не хочешь отпускать меня к детям, то прошу тебя, пожалуйста, оставь меня. Не приближайся ко мне снова.

Робб ничего не ответил, опустив голову и слабо кивнув. Мирцелла уже не смотрела на него, бросившись прочь из богорощи и зная, что если оглянется, то пропадёт.

*

Когда Жиенна Вестерлинг пригласила её на обед, Мирцелла была уверена, что это ошибка. Жиенна старалась даже не смотреть на неё, не то что разговаривать; её постоянными спутницами были Эления и жена старшего брата, и наверняка Сибелла внушала дочери, что Мирцелла представляет угрозу её положению.

— Может, она решила проявить доброту, — предположил Джон, чистя свой Длинный Коготь.

Мирцелла фыркнула.

— Сразу видно, что ты совсем не понимаешь женщин. Просто Сибелла Спейсер хочет выяснить мои намерения.

Джон весело усмехнулся.

— Я не думал, что столовая — это поле брани для дам. Думаешь, если она прислала тебе приглашение на обед, то стоит точить кинжал?

— Мой кинжал всегда острый, — возразила она, швырнув в него подушкой.

Джон засмеялся, пряча меч обратно в ножны.

— Я не знаю, какие планы вынашивает леди Вестерлинг, но Жиенна милая девушка с нежным сердцем. Не думаю, что она хочет заманить тебя в логово льва, чтобы потом напасть.

— Конечно нет. Лев здесь я, помнишь? — Мирцелла раздражённо вздохнула. — Ненавижу всё это. Хочу остаться в своей постели, задвинув полог и закутавшись в меха, и оставаться в ней, пока в мире всё не пойдёт по-старому.

— Какой хитроумный план, — Джон плюхнулся рядом с ней на кровать, и, подняв голову, Мирцелла увидела в его серых глазах сочувствие и теплоту. — Ты самая сильная женщина из всех, что я встречал, даже после осады, путешествия на Стену и Жиенны Вестерлинг.

— Я устала сражаться.

— Как и все мы?

Мирцелла вспомнила, как впервые встретила Джона Сноу много лет назад — бледного, с застенчивой, не такой широкой и открытой, как у Робба, улыбкой. Они играли все вместе, будучи детьми, а став взрослыми, всё ещё временами поступали слишком импульсивно. Теперь же лицо Джона было обветренным после жизни на Стене, он обзавёлся густой тёмной бородой, ясным взглядом и честными, правдивыми суждениями. Если бы она не видела, как Джон Сноу в буквальном смысле восстал из пепла, Мирцелла бы никогда не сомневалась в том, что он сын Эддарда Старка.

Приподнявшись, Мирцелла улыбнулась Джону, убрала тёмные кудри с его лба и мягко поцеловала. Джон обнял её, машинально положив руки на бёдра, и улыбнулся в ответ.

— Скоро всё наладится, — сказал он так уверенно, что Мирцелла почти поверила ему.