I Fear No Fate (СИ)

Джон пришёл к ней в Башню Десницы сам, погладив Призрака прежде, чем улыбнуться ей. Борода Джона сейчас была почти такая же густая, как у Эддарда Старка когда-то, и его волосы стали длиннее, чем даже во время жизни На Стене, и он одновременно выглядел и старше, и младше, чем был до этого.

— Когда бы вы хотели отправиться домой, миледи?

Мирцелла вздрогнула от этого слова. Дом… холмы, богороща, горячие источники, тёплые каменные стены и знакомые коридоры, запах зимы, смешанный с ароматом свежевыпеченного хлеба — тот самый, неповторимый аромат самого Винтерфелла. Дом Робба и их детей, старой Нэн с её историями и добродушного Ходора с его забавным бормотанием, леди Кейтилин и Джори Касселя. Серый Ветер, весело играющий в снегу. Больше всего Мирцелла желала поскорее вернуться туда, в её дом, настолько сильно, что это желание причиняло ей боль.

Но вместо этого всё, что она сказала, было:

— Как можно скорее.

*

Дейенерис позвала её в свои покои, когда всё уже было готово к путешествию на Север. Мирцелла старалась не думать, как странно было находиться в бывших комнатах Роберта и не видеть ничего знакомого, только вещи в цветах Таргариенов и безделушки, привезённые Дени из мест, где она побывала. Сегодня королева драконов выглядела далеко не царственно: в дотракийской одежде, с босыми ногами и заплетёнными в простую косу волосами. Мирцелла улыбнулась, когда Дейенерис протянула ей большой, перевязанный лентой свёрток.

— Я знаю, что на Севере всё по-другому, но я кое-что заказала для тебя. Если ты собираешься вернуться в Винтерфелл его королевой, то должна выглядеть соответствующим образом.

— Благодарю вас, Ваша светлость.

— Дени, — мягко поправила она. — Неужели я не могу сделать ничего, чтобы уговорить тебя остаться?

— Нет. Прошли годы с тех пор, как я последний раз видела своих детей и свой дом, — заявила Мирцелла, прижимая свёрток у груди. — И, кроме того, на примере моей матери и Маргери я поняла, что две королевы не уживутся в одном замке.

Дени усмехнулась, признавая её правоту.

— Тебе всегда будут рады здесь, Мирцелла, тебе и твоей семье. Таргариены не забудут, что Старки сделали для них.

За последние несколько месяцев Мирцелла провела много времени с Дейенерис и, хоть она и не была уверена, что сможет когда-либо простить той казнь Джейме, Дени ей всё же нравилась. И Мирцелла знала, что Джон собирается жениться на Дейенерис, остаться в Красном замке и заняться восстановлением Юга. Дейенерис Таргариен станет членом семьи, поэтому Мирцелле придётся смириться с участью Джейме.

— Когда мир будет прочным, я надеюсь навестить вас на Севере.

— Я всегда буду рада Вам.

Дейенерис шагнула вперёд, чтобы обнять её, и Мирцелла улыбнулась — драконья королева была такой миниатюрной, едва доставая макушкой до её подбородка.

— При других обстоятельствах мы могли бы стать подругами.

— Наша жизнь ещё продолжается, Дени. Так что у нас будет время для этого.

Позже, сидя на новой лошади, подаренной ей Джоном, Мирцелла всё же обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на Красный замок и Королевскую Гавань. Ещё можно было разглядеть на пиках остатки голов Джоффри, Тайвина и Грегора Клигана. Крепче сжав поводья в руках, Мирцелла пустила лошадь рысью.

Винтерфелл ждал.

*

Когда Винтерфелл показался на горизонте, Мирцелла уже не чувствовала усталости, которую обычно вызывало долгое путешествие, она не думала о Томмене и Тирионе, Элейн и её ребёнке. Всё, о чём могла думать Мирцелла сейчас, это дом, и она ударила пятками в бока лошади, заставляя её перейти на бег. Сзади донесся голос Джендри, который, выругавшись, попросил её скакать помедленнее, но Мирцелла не хотела ждать.

Она рассеянно признала в стражниках у ворот людей Карстарков, хоть и не вспомнила имён, и оба преклонили перед ней колено, пропуская в замок. Джендри нагнал её, тяжёло дыша, и Мирцелла уже хотела было извиниться перед ним, когда вдруг увидела Бриндена, выходящего из оранжереи. Она выкрикнула его имя, чувствуя, как слёзы наполняют глаза. В последний раз Мирцелла видела сына, когда он, плача, тянулся к ней, сидя на руках Джори. Сейчас Бриндену было уже пять, и он всё ещё был намного ниже своих братьев в том же возрасте, но когда зелёные глаза мальчика расширились от удивления, Мирцелла поняла, что он её узнал.

— Мама! — закричал он, бросившись к ней с такой скоростью, на которую только были способны его ножки. Мирцелла перехватила его на полпути, подхватив на руки и прижав к груди. Она пыталась забыть те ужасные месяцы, когда думала, что уже никогда больше не увидит своих детей.

«Я никогда не отпущу тебя снова», — поклялась она, целуя золотистые локоны сына.

— Мама! Мама!