И Гарри Поттера в придачу!

— Скоро их складывать некуда будет, — хмыкнул Паркинсон, — но зато все деньги останутся в королевстве, и никто не будет отдавать неправомочных приказов. Королева тоже деморализована. К тому же уже все знают, что она пыталась прибрать к рукам печать. Еще бы разузнать точно, что сейчас творится во дворце.

— Переполох, — послышалось из угла, — ищут печать. Тем более что королева сдала епископа Рочестера и Линкольна, который ей печать и передал. Там уже кто-то помянул нечистую силу и покойницу Жакетту, в том смысле, что в ведьмины руки артефакт не дался. Все забыли и про умирающего короля, и про наследного принца, и про герцога Глостера. Служат молебен о возвращении печати. Здорово придумала с этой печатью на лице, кстати, мои поздравления.

— А дальше что? — спросила я.

— Дальше? — хмыкнул черт. — Герцог взбесился от твоей записки и прижал к стенке всех, кого поймал. Начал с Антонина. Вытряхнул информацию, что вы собрались помешать родичам королевы воспользоваться королевской печатью и казной. Разозлился еще больше, что его не поставили в известность. Принял присягу подданных от имени племянника и уже выдвинулся к Ладлоу. Молись, Барбара, чтобы остыл к тому времени, когда до Лондона доберется.

Я тяжело вздохнула. Что и требовалось доказать. Ой, что будет…

— А вообще, оно как? — спросила я.

— Все по плану, — загадочно усмехнулся черт и исчез.

На меня смотрели с сочувствием. Я пожала плечами. Дело сделано, к чему плакать над пролитым молоком. Орать я тоже умею, если что.

— Может быть, как-то маякнуть? — неуверенно предложил Лавгуд. — Антонину, хотя бы? Пусть передаст, что у нас все хорошо.

— Сову отправить? — тут же предложил Драко. — Поттер, надо послать Тирли за твоей совой, а потом написать.

— А вдруг какой-нибудь тип Хэдвиг прибьет? — спросил Гарри.

— От вида Тирли там точно массовая истерика случится, — сказала я, — и неплохо, если бы герцог увидел прибытие почты, а то еще не поверит. Пусть Тирли отнесет Хэдвиг и проследит, чтобы никто ее не обидел. Люциус, пиши отчет о проделанной работе.

Малфой кивнул. Отчет составили довольно споро. Проинструктировали и сову, и Тирли. И стали ждать ответа. Ответ пришел от Антонина.

«Хорошо, что прислали сову, я уже собирался через Тирли связываться. Ну, вы там даете. Мысленно я с вами. Повторять слова милорда не буду, сам узнал много нового. Вам приказано сидеть тихо и не отсвечивать. Постарайтесь продержаться до нашего прибытия.

Ваш Тони».

В эту записку была вложена вторая.

«Раз уж захватили казну и печать, то никому не отдавайте. Виновных допрошу лично. Если узнаете что-нибудь о происходящем в городе или на королевском совете, то сообщите.

Ричард, герцог Глостер».

— По крайней мере, одобрил, — сказал Люциус, аккуратно складывая оба письма, — теперь будем думать, как узнавать новости.

— Допрашивать каждого нового гостя, прежде чем усыпить, — предложила я, — можно с веритасерумом. У меня есть, если что. И много.

— Хорошая идея! — согласились все.

Гости нас особо не посещали.

Король, наконец, помер, и прискакал гонец с приказом стрелять по такому поводу из пушек. Гонца аккуратно упаковали. Из пушек мы, правда, бабахнули, как сумели. Повод солидный, да и традиции нельзя нарушать.

Потом заглянули насчет сохранности королевской казны. Еще что-то было по поводу чеканки монет и значков к коронации. Печать, по слухам, продолжали искать всем королевским советом. Епископа взяли под стражу. Королеву от греха подальше спровадили в убежище при Вестминстерском аббатстве вместе с дочерями и вторым сыном. Наконец, кто-то заметил, что из Тауэра никто не возвращается.

Присланного на разведку лорда Гастингса постигла все та же участь. И его свиту тоже. Вот когда началась паника. Ведь за тем, как они проходили на территорию крепости, следили с большим интересом. Очень может быть, что кто-нибудь и предложил бы пойти на штурм, но на стене был замечен Хагрид.

Уж не знаю, что там себе напридумывали лондонские обыватели, но теперь за крепостью наблюдали с середины реки. Ближе подходить не решались.

Мы честно отчитывались во всех этих безобразиях Ричарду. Он написал, что принц разболелся, но был экстренно вылечен братом Саймоном, так что уже в ближайшее время торжественная процессия въедет в Лондон. Антонин тайком сообщил, что была попытка покушения, но какая-то вялая. Похоже, что страшные слухи о великанах, захвативших Тауэр, и нечистой силе, укравшей королевскую печать, разошлись по стране.

Все надеялись на герцога Глостера. Шотландцев победил? Пусть теперь с великанами сражается. И вообще, он брат покойного короля, ему по должности положено — как Великому Коннетаблю и далее по списку.

Мы спросили, не надо ли стрелять из пушек при въезде принца в столицу? Опыт уже есть, так что всегда пожалуйста.

Ричард от орудийного салюта отказался, причем в непарламентских выражениях. Похоже, что не остынет.

И вот, наконец, этот великий день настал.