И Гарри Поттера в придачу!

— Вперед!

Лошади с места взяли в галоп.

Как же давно я не была в жилых помещениях замка! Но оглядываться некогда. Мы буквально пронеслись по коридорам и переходам. Ричард сам нес Дика, потому что ребенок за нами просто бы не успел.

Энн совершенно потерялась на огромной кровати. В кресле у камина недовольно поджимала губы графиня. Рядом суетился незнакомый тип в длинном балахоне. Лекарь, наверное. Пахло какой-то сладковатой гадостью.

— Хоть окно откройте, — сказал Снейп, — дышать же нечем. Уморите же. Дик, вперед!

Ричард спустил сына на пол, и тот двинулся вперед.

— Пусть принесут горячей воды, — сказала я, — руки должны быть теплыми.

Воду доставили мигом. Через несколько минут можно было работать.

Энн с недоверием смотрела на меня, перевела взгляд на Дика.

— Потом мне глаза выцарапаешь, — не выдержала я, — он может понять, что с тобой, но Дик должен до тебя дотронуться. Пожалуйста, Энн!

Лекарь смотрел на нас, вытаращив глаза. В комнату вошел отец Джон.

— Про мальчика рассказывают настоящие чудеса, — сказал он, — все будет хорошо, миледи.

Дик перекрестился, как его учили, и положил руки на живот Энн.

— Там живой кто-то, — рассказывал он, — совсем маленький. И ему нехорошо.

Ричард с шумом втянул воздух. Графиня встала и подошла ближе.

— А почему ему нехорошо? — спросила я.

— Ему нужно больше… кушать, — Дик поднял на меня глаза, — он живет там и хочет кушать.

— Что еще чувствуешь? — спросил Снейп.

— Холодно, — ответил Дик, — и все медленно.

— Что медленно? — спросила я.

— Ну, ты говорила, мама, что у людей под кожей кровь течет, она горячая и так двигается… как толкается. А тут холодно. И двигается медленно.

— Малокровие, — пояснил Снейп, — все ясно. Дальше, Дик.

— Энн, — сказала я, — пусть он сердце послушает.

— Хорошо, — она смотрела уже без враждебности.

— Стукает, — сказал Дик, — а вот тут плохо.

— Легкие, — сказал Снейп, — миледи, вы кашляете?

— Бывает, — ответила Энн.

Лекарь смотрел на Дика с каким-то священным ужасом.

— Все ясно! — сказал Снейп. — Ничего хорошего. Но и ничего такого, чего нельзя поправить. У вашей супруги, милорд, слабое здоровье, а ребенок берет все из тела матери. Не зря же женщины теряют зубы и волосы при беременности. Я кое-что привез, лекарства надежные. И еще пришлю.

— Давай-ка и я посмотрю, — сказала я, — ну что, если ребенок не слишком крупный, то родишь легко. Кости в порядке. Ешь как можно больше творога, сыра, орехов. Перепелиные яйца хорошо на завтрак. Шпинат у вас есть? О, гранаты! Дикон, можешь достать гранаты?

— Гранаты? — переспросил он.

— Это такие плоды красные, — показала руками я, — внутри много зерен. Очень полезные. У нас не растут, но есть в Испании и Португалии. Может, через купцов можно достать?

— Это лекарственные плоды, — пробормотал лекарь, — но я их не видел.

— Я запишу, как называется, и нарисую, — кивнул Снейп. — Барбара права, это поможет. Стоит, конечно, дорого, но ведь не для вас, милорд. А шпинат мы пришлем сегодня же. А пока, миледи, выпейте это.

Энн покорно пила зелья и даже не морщилась.

— Кушать хочу! — забрался ко мне на руки Дик.

Энн откинулась на подушки.

— Мне намного легче, — пробормотала она, — намного. Спасибо, брат Саймон. Барбара, и тебе спасибо! А ты… Дик, ты очень хороший!

Дик кивнул. Он это знал.

— Поспите, миледи, — сказал Снейп, — и не забывайте проветривать комнату. Дышать стоит свежим воздухом.

Энн уже спала. Ее щеки чуть порозовели.

Ричард решительно направился к двери.

— Сейчас распоряжусь! — сказал он. — И Дика покормят. Пойдем за мной.

Несколько секретарей копировали описание гранатов и составляли письма. Дик лакомился паштетами и поглядывал с предвкушением на горшочки с разными видами варенья, а я смотрела в окно. Вот из конюшни начали выводить оседланных лошадей. Из дверей выскакивали крепкие парни, одетые в цвета герцога Глостера и со значками белого вепря. Ого, похоже, что Дикон послал гонцов во все порты Англии, куда приходили испанские и португальские корабли. Все-таки неплохо быть герцогиней…

— Они найдут все, что нужно, — ко мне подошел Ричард, — спасибо.

Я кивнула. Дик же на разговоры времени не терял и основательно перемазался вареньем.

— Знаешь что, приятель, — сказала я ему, — приличные дети варенье на уши не намазывают. Я же тебя теперь не отмою. А еще у тех, кто ест столько сладкого, попа слипается. Больше не возьму тебя в гости к его светлости.

— Попа не слипается, — ответил маленький сладкоежка, — мне Гарри сказал, что ты только пугаешь. И я сам отмоюсь, я уже большой.

— Ты ужасный ребенок!

— Нет, я хороший, — уверенно ответил Дик, пытаясь стереть сладкие капли с носа и размазывая их еще больше.

— Да кто тебе такое сказал? — «грозно» прищурилась я.

— Ты!

— Пусть ест, если хочет, — рассмеялся Дикон.

— Я боюсь, что у него живот заболит, — ответила я.

Я не заметила, как в комнате появилось еще двое детей. Мальчик и девочка с интересом смотрели на Дика. Так-так-так… И кто бы это мог быть? Дикон широко улыбнулся.

— Ну вот, — сказал он, — давайте, знакомьтесь. Джон и Кэтрин, это ваш брат Ричард. Дик, это твои брат и сестра.