И Гарри Поттера в придачу!

— К тому же всегда есть риск, что Дика захотят использовать, — подал голос Снейп, — в дурных целях. Ребенок чист и невинен, он может и не разгадать козней взрослых. А пока мы сможем быть уверены, что мальчика не принудят к дурным поступкам, только если он останется здесь.

Ричард стиснул зубы. Про нравы королевского двора слухи ходили крайне неблагоприятные. Преданность же брату не распространялась у Дикона на королеву и ее семейство.

— Вам не стоит забывать и о собственных интересах, милорд, — вкрадчиво проговорил Люциус, — ваша супруга тяжело переносила беременность, пока Дик не помог ей. Он может помочь и своему брату, который только что родился. Другие люди тоже захотят пользоваться способностями мальчика, но они не будут щадить его. И он просто перегорит. И погибнет.

— Я понимаю, — ответил Ричард, — но мы не можем скрывать.

— Мы можем сказать, что единороги оказали милость вашей семье, — улыбнулся Люциус, — ведь так оно и есть. А о Даре и способностях Дика пока умолчать. Люди в любом случае знают, что единороги приходили к вашему сыну. Зачем уточнять, к какому именно? То, что Барбара и Дик лечат людей — известно, но их слава не выходит за пределы округи. А любителям трепать языком можно и шепнуть, что они добьются только того, что чудес больше не будет. Как и исцелений.

Ричард повернулся и заметил меня.

— Я его не отдам, — тихо сказала я, — никому.

И ушла к себе. Как это все тяжело на самом деле.

Ричард появился довольно скоро. Он бросил взгляд в сторону кровати.

— Мне сказали, что он проспит еще очень долго, — шепотом сказал он.

— Да, — кивнула я, — тебе что-то нужно?

— Пойдем, я не хочу его будить, — сказал он, — это важно.

Я провела его в солярий. Уже темнело, пришлось зажечь свечи.

— Вряд ли где-нибудь еще удастся поговорить, — сказала я, — я тебя слушаю.

Он кивнул. Я убрала вышивку с подоконной лавки и уселась. Места хватало для двоих, но Ричард остался стоять.

— Я понимаю, что был не прав, — медленно начал он, — но мне сложно разобраться. Ты не ведьма, к тебе подошел единорог, я сам это видел. И ты не причиняешь вреда. Но в тебе есть некая Сила. Эта Сила есть и в Дике. Что в нем от меня?

— Не только внешность и характер, — ответила я, — эта Сила была бы намного меньшей, если бы его отцом был кто-то другой. У тебя ведь есть в предках фея Мелюзина, вот ее кровь и сказалась.

— Я думал, что это легенда, — проговорил он, — как Мерлин и Моргана.

— Единороги тоже легенда, — заметила я, — а ты их только что видел.

— А другие дети? — спросил он.

— Они сами будут обычными людьми, — ответила я, — у их детей есть возможность получить какой-нибудь Дар, если они сойдутся с магами или кем-то вроде меня. Но я не советую специально искать для них такую пару. Дар может стать и проклятьем.

Он еще раз кивнул.

— Твои люди очень умные, — заметил он, — даже в королевском Совете таких мало. Тебе повезло.

— Они мои друзья, — ответила я. — Уверена, они и тебе не откажут в помощи и совете. Если ты не будешь их принуждать и ломать об колено.

Его ноздри дрогнули.

— Ты считаешь меня таким? — спросил он.

— А ты другой?

Он вплотную подошел ко мне. Пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо. Он снял покрывало с моих волос. Косы тяжело упали на плечи. Жесткие мозоли царапнули мне кожу, когда Дикон обхватил ладонями лицо.

— Я хочу быть другим с тобой, — выдохнул он, — но ты мне этого не позволяешь.

— Ты хочешь играть кого-то другого? — спросила я. — Или быть настоящим?

Он склонился к моим губам. Поцелуй был нежным и таким чувственным…

— Кто научил тебя так целоваться? — шепнула я ему на ухо, когда он оторвался от меня.

Он уткнулся мне в плечо и рассмеялся.

— Ты невозможна!

— Я ведь тебя выгнала, — напомнила я, — и совсем рядом спит Энн.

Он отпустил меня и сел рядом.

— Я люблю Энн, — сказал он, — но я люблю и тебя. Это неправильно, я знаю, но она — сама нежность и свет. А ты… как крепкое вино, от которого невозможно оторваться.

— Ей больно от этого, — сказала я, — ты и так постоянно напоминаешь ей о своих женщинах.

— Мать Кэтрин и Джона умерла, — ответил он, — а ты… Без тебя и Дика и Энн могла умереть, я знаю. И она это знает. И ей нравится Дик. Она даже сказала, что хочет, чтобы Нэд был таким же. Я не буду забирать Дика и сделаю все, чтобы до него никто не смог добраться. Отец Джон согласился не писать отчет для епископа. Он даже сказал, что рад, что в свое время не уговорил тебя уйти в монастырь, ведь тогда не было бы Дика.

— Спасибо, — сказала я, — жалко только, что ему пришлось все это перенести.

— Это не Энн, — сказал Ричард.

— А кто? — спросила я. — Нянька? Или графиня? Но зачем?

— Джон сказал, что они поругались с Диком, — ответил Ричард, — но он не знает, кто выпорол Дика. Его увели.