И гаснет свет

Эту историю следовало просто забыть. Джона все сказал верно: в убийстве Дерека Ву не было абсолютно никакой выгоды, никому. Ну, разве что его семье, но эти люди, типичные жители деревни, вряд ли могли бы решиться на нечто столь коварное. А Дерек уже пытался отнять собственную жизнь. И он очень сильно нервничал перед операцией. Это вполне могло спровоцировать давнее психическое расстройство.

Что могла противопоставить всему этому Оля? Да толком ничего, потому и проиграла спор с Джоной!

На ее стороне осталась только интуиция да еще то, что она увидела в лесу. Она ведь не просто заметила кровавое пятно издалека, она подошла поближе. Она запомнила все – даже если ей не хотелось помнить. То, что осталось от лица Дерека – и вечное обиженное удивление в широко распахнутых глазах. Так смотрит на мир ребенок, которому пообещали чудо, но в последний момент вырвали прямо из рук. Кровавые разводы и взрытый снег возле того злополучного бревна. Не похоже, что смерть Дерека была тихой и мирной. Он не умер сразу, он пытался спастись, просто не смог – и никто бы не смог.

Хотя для Джоны это вряд ли являлось аргументом. Он бы наверняка сказал, что с психами такое бывает. Прямо сейчас Дерек хотел умереть, когда стало больно – передумал. Психически неполноценный человек, чего ты от него хочешь?

И все же, все же… Если Дерек решил покончить с собой, зачем ему идти таким сложным путем? Мучиться, бежать через лес? Если он боялся смерти во время операции, разве это чудовищное самоубийство стало бы хорошей альтернативой? Он просто поменял способ смерти! Или он боялся успеха, ему на самом деле не хотелось возвращаться к нормальной жизни? Но тогда он мог отказаться от операции!

Оля прекрасно знала, что такое право сохранялось за пациентом до самого конца. Не важно, какие документы он подписал накануне. Если бы в день операции Дерек заявил, что передумал и не готов рисковать, медики не стали бы настаивать. Только понимал ли он это?

Она пыталась успокоить себя, отнестись к ситуации так же, как все остальные. Вон полиция уже проверила лес и ничего подозрительного не нашла! Да и остальной персонал отмахнулся от этой истории. Какое дело до случившегося Оле, которая только-только приехала и видела этого Дерека один раз в жизни?

Разум уверенно шептал, что у нее есть все основания махнуть на Дерека рукой, как это сделали все остальные. А совесть все равно саднила, то и дело подкидывая страшные образы того, что она видела в лесу. Жизнь Дерека в последние годы точно не была простой. Разве он не заслужил справедливости, настоящей справедливости? Да, когда-то этот человек допустил ошибку. Так разве он за нее не расплатился? Его как будто вычеркнули из реальности. Вон он был – теперь нет, и все годы, которые он провел на планете, вмиг потеряли смысл. От мыслей об этом становилось холодно, и Оля понимала, что нельзя проецировать ситуацию эмоционально нестабильного самоубийцы на себя, а по-другому почему-то не получалось.

Ей нужно было нечто большее, чем то, что она уже знала. Аргумент поважнее, финальное успокоение. Ей тоже хотелось дать себе право вычеркнуть Дерека из памяти!

Поэтому она снова обратилась за помощью к Джоне. Ольга понимала, что он не рад, а она стремительно теряет баллы рейтинга у мужчины, который ей действительно нравится; все же поступить по-другому не могла.

Джона то ли понял это, то ли вспомнил, что с молодыми женщинами на территории клиники беда, – Оля не знала и не хотела знать. Ей важен был лишь результат: хирург скинул ей на почту копию медицинской карты Дерека.

Она хотела побольше узнать о его психических диагнозах, чтобы убедиться: он был достаточно безумен, чтобы отправиться в темный лес в разгар метели. А вместо этого Оля обратила внимание на кое-что другое.

Нет, диагнозы психиатра там тоже были, но в них Оля толком не разобралась. Зато она обратила внимание на зрение Дерека: минус четыре на оба глаза. В принципе, не так уж много, и понятно, почему он не носил очки. Такого зрения вполне достаточно, чтобы работать с компьютером, который ты держишь в руках.

Но можно ли при таком зрении самостоятельно найти путь в темноте? А через незнакомый лес? А в метель? Да еще и разглядеть при таких условиях дерево, с помощью которого ты решил затейливым способом покончить с собой? Хотя история с деревом не признана самоубийством, тут как раз плохое зрение намекает на несчастный случай… Так ведь это не отменяет все остальные обстоятельства!

Хотелось посоветоваться с Джоной, однако Оля слишком хорошо понимала: врач пошлет ее подальше. Он и в карту ей заглянуть позволил, только чтобы она успокоилась! Если Оля использует его одолжение, чтобы к нему же приставать, ничего хорошего из этого не выйдет. Ей только и оставалось, что проверить самой. С хорошим зрением это не так просто, но попытаться можно. Оля прикрыла глаза так, что мир сузился до полоски между почти сомкнувшимися веками, да и эта полоска была нечеткой – мешали подрагивающие ресницы. Не то же самое, что минус четыре, но сойдет.